16 марта исполняется 220 лет со дня рождения Николая Михайловича Языкова — поэта-современника и друга Пушкина, представившего один из выразительнейших портретов его «плеяды».

Подобно «певцу-гусару» Д. Давыдову, Языков обрел устойчивую поэтическую репутацию среди современников и потомков. Его муза — любимица жизни, воспевающая вино и радость, молодецкую удаль и бесшабашность. Иногда ее голос приближается к звучанию декабристской оды, но никогда не переходит в декламацию политических убеждений, а только выражает чаяния вольной души. Этот пафос — наследие дерптского периода поэта, когда он, будучи студентом, проводил время «в традиционных для немецких студентов пирушках и амурах»¹.

Роль «рыцаря веселого образа» поддерживалась друзьями-поэтами, посвящавшими ему послания с характерными поименованиями: «Певца пиров я с музой подружил…» (Дельвиг А. А. «Н. М. Языкову (Сонет)», 1822), «…буйства молодого / Певец роскошный и лихой!» (Баратынский Е. А. «Н. М. Языкову», 1831). Языкова любили, пророча ему прекрасную дорогу «к парнасским высотам» или откликаясь на уже состоявшиеся успехи.

Особенно ценил его поэтическое дарование Н. В. Гоголь, писавший: «С появлением первых стихов его всем послышалась новая лира, разгул и буйство сил, удаль всякого выраженья, свет молодого восторга и язык, который в такой силе, совершенстве и строгой подчиненности господину своему еще не являлся дотоле ни в ком. Имя Языков пришлось ему не даром. Владеет он языком, как араб диким конем своим, и еще как бы хвастается своею властью. Откуда ни начнет период, с головы ли, с хвоста ли, он выведет его так картинно, заключит и замкнет так, что остановишься пораженный»².

205 лет назад вышли в свет первые восемь томов «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Многолетний труд автора «Писем русского путешественника» не был первым описанием «вековых преданий» Отечества, однако именно он открыл историю для широкого читателя, сделал ее предметом неугасающего интереса, напряженных раздумий и оживленных споров.

О популярности карамзинской «Истории…» можно судить по воспоминаниям Пушкина, писавшего, что «все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную <…> Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Коломбом». Сам поэт прочел все восемь томов «с жадностию и со вниманием», а позднее защищал их автора от несправедливых нападок: «Он рассказывал со всею верностию историка, он везде ссылался на источники <…> “История государства Российского” есть не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека».

Отличительной чертой Карамзина-историка в сравнении с предшественниками (В. Н. Татищевым, М. М. Щербатовым) стала забота о красоте языка. Требования верности фактам и связности их передачи не означали, по его мнению, сухости и косноязычия. При этом даже современная историческая наука и историография подтверждают высокую исследовательскую ценность сочинения Карамзина. Много работавший с древними рукописями, автор «Истории…» снабдил источниковедение важнейшими памятниками. В частности, в примечаниях к VI тому Карамзин впервые опубликовал отрывки одного из древнейших списков «Хожения за три моря» Афанасия Никитина.

«Поэтический дядька чертей и ведьм немецких и английских», по его собственному определению, «всего прекрасного певец» и «небесная душа», по выражению Пушкина. 9 февраля исполняется 240 лет со дня рождения В. А. Жуковского.

Переживший эпоху, в которой с невероятной ясностью исполнился гетевский идеал поэзии: «Страдание и радость становятся пением», Жуковский был верен ей до конца своих дней. И для друзей — выходцев из одних с ним кружков, но разошедшихся по разным дорогам — он оставался живым воплощением, нравственным средоточием их чистого, лучшего прошлого, которым они себя поверяли.

«Жуковского журили — и берегли и поднимали на щит, гордясь его литературной славой; собирали его стихи, ждали его писем, чтобы послушать его тихое, гуманное слово, внести его в свой альбом и зажечь свои “фонари” от его мирного огня; и сами шли к нему с душевной исповедью».

(Веселовский А. Н. В. А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения». СПб., 1904. С. x)

В книжном фонде музея имя русского «балладника» представлено очень широко. Это не только многочисленные собрания сочинений, переводы, отдельные произведения, но и прижизненные издания, среди которых есть уникальные экземпляры.

25 января в 18:00 

Легенды европейского книгопечатания: Эльзевиры
Лектор – Г. А. Фафурин, кандидат филологически наук, старший научный сотрудник отдела редкой книги РНБ

Эльзевиры - семейство голландских печатников (1581-1712), которое занимало ведущее положение в европейском книгопечатании XVII века. Вершиной полиграфического искусства Эльзевиров может считаться двухтомное издание Библии (Амстердам, 1669). Всего же они выпустили в свет более 2200 названий книг и около 3000 диссертаций. Их издания латинских текстов отличаются высоким типографским качеством, прекрасным оформлением и сравнительно небольшой ценой. Эльзевиры стали эпохой в развитии книжного дела и подготовили почву для дальнейшего развития типографского искусства европейского Просвещения.

«Кто хочет ограничиться настоящим без знания прошло,

тот никогда его не поймёт»

В. Лейбниц

Вместе с человеком книга прошла длинный путь развития: от глиняных табличек Вавилона и Шумера и египетских папирусов до современных электронных книг. Платон недаром называл книгу «немым учителем»: её роль в жизни человека трудно переоценить. Однако, более или менее массовым производство книг стало только благодаря Иоганну Гутенбергу, что привело к распространению грамотности и, по мнению историков, стало прологом к эпохе Ренессанса.

Познакомиться подробнее с интересными фактами из истории европейского книгопечатания и книжного искусства предлагают лекторы нашего нового цикла.

Первая лекция«В погоне за тиражом: зарождение книгопечатания в Европе» посвящена формам бытования средневековой книги, изобретению Гутенберга, деятельности первопечатников и распространению «чёрного» искусства в Европе, репертуару первых типографий и особенностям книг инкунабульного периода.