Штамп указывает, что книга происходит из библиотеки Михаила Николаевича Лонгинова (1823–1875), известного русского литератора, мемуариста, библиографа, историка литературы и к тому же видного государственного деятеля. Такие же проштампованные карточки с библиографическим описанием вложены и в некоторые другие книги, попавшие в наш музей из этого собрания.

     М. Н. Лонгинов родился в Санкт-Петербурге в 1823 году в семье крупного чиновника, статс-секретаря Николая Михайловича Лонгинова. Михаил получил прекрасное воспитание: учился в Александровском Царскосельском лицее, а по его окончании поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, который окончил в 1847 году. Затем его карьера складывалась достаточно успешно. В 1867 году он был назначен губернатором в Орел, а в 1871 году получил назначение на должность начальника Главного управления по делам печати, то есть главного цензора России. Этот пост Лонгинов занимал четыре года до своей смерти и проявил себя как резкий консерватор, заслужив неодобрение и порицание, как среди чиновников, так и среди литераторов и бывших друзей.

     Нас же в первую очередь интересует деятельность Лонгинова как библиографа. «Вы — отец и командир всей пишущей ‹…› братии нашей. Трудолюбивый, неутомимый изыскатель по русской части биографической и библиографической, вы все прочуяли, переведали, пересмотрели, до всего добрались и продолжаете добираться ‹…›. Всеведение и память ваша изумительны», — писал Лонгинову Петр Андреевич Вяземский[1]. В 1850‑х гг. Лонгинов был близок к кружку «Современника», на страницах которого он опубликовал много статей о своих книжных находках и рукописях.

     Труды Лонгинова в основном посвящены забытым и второстепенным русским писателям XVIII — начала XIX века. Особая заслуга его состоит в том, что он первый упомянул о произведениях, о которых до тех пор почти не было известно и не говорилось в печати. Он писал о М. М. Хераскове, Д. И. Фонвизине, Я. Б. Княжнине, А. А. Дельвиге, Д. В. Давыдове, Ф. А. Туманском, С. Г. Домашневе, И. П. Елагине, Ф. И. Дмитриеве-Мамонове, А. В. Олешеве, Ф. А. Эмине, Е. С. Урусове, И. И. Лажечникове, П. Я. Чаадаеве и многих других. Он разыскал и опубликовал материалы для полного собрания сочинений многих русских писателей: графа Фёдора Ростопчина, баснописца Ивана Крылова, князя Ивана Долгорукова, поэтов Михаила Милонова и Евгения Баратынского. Его заметки о забытых авторах касались зачастую изданий их произведений и имели книговедческий характер. Он стал первым в русской печати автором статей о А. Н. Радищеве и Н. И. Новикове.

     Свои статьи, заметки и рецензии М. Н. Лонгинов публиковал в «Современнике», «Русском вестнике», «Русском архиве», «Русской старине». Две подробные статьи  Лонгинов написал о графе М. М. Сперанском[2]. Его интересовало и российское масонство. Этому вопросу он посвятил несколько исследований, а также самый значительный труд: «Новиков и московские мартинисты», вышедший отдельным изданием в Москве в 1867 году. Библиографические работы Лонгинова актуальны и сегодня, и представляют особую ценность как собрание редкого фактического материала.

     Несомненно, очень ценны и мемуары Лонгинова. Он был хорошо знаком с целым рядом русских литераторов первой величины и оставил о них интересные воспоминания, написанные к тому же живым и острым языком.

     Библиотека М. Н. Лонгинова, откуда происходит наш конволют, состояла почти сплошь из русских книг. В октябре 1854 года Г. Н. Геннади записал в своем дневнике: «Познакомился с М. Н. Лонгиновым. У него славная русская библиотека»[3]. В лекциях С. П. Шевырева по истории русской словесности было дано общее описание этой библиотеки: «Самый богатый отдел составляют полные собрания сочинений в стихах и прозе разных авторов. Здесь не забыты и самые плохие писатели, а образцовые, начиная от Ломоносова до Гоголя и Аксакова, собраны во всех, по возможности, изданиях или, по крайней мере, большей части их. Сюда относятся превосходные экземпляры изданий, как полного собрания сочинений, так и отдельных произведений почти всех русских писателей. Альманахи и разные сборники разных авторов представляют также полноту желанную. Русские журналы и главные литературные газеты — довольно полное и редкое собрание ‹…›. Остальные книги содержания преимущественно исторического, биографического (особенно о XVIII и XIX веке) и библиографического. Классические книги по разным предметам дополняют библиотеку. Небольшое собрание различных масонских книг составляет замечательную редкость»[4]. Это было написано в 1859 году, а библиотека продолжала пополняться и в следующие годы.

     В собрании М. Н. Лонгинова были и редкие издания: книги, истребленные по тем или иным причинам самими авторами, запрещенные или уничтоженные цензурой. Лонгинов получал от авторов книги с дарственными надписями, и в библиотеке было много автографов выдающихся русских литераторов: Г. Р. Державина, И. И. Дмитриева, В. А. Жуковского, П. Я. Чаадаева, К. С. и С. Т. Аксаковых и др.

    Библиотека М. Н. Лонгинова — ценнейшая коллекция книг по истории русской литературы и журналистики XVIII–XIX вв., является исключительно цельным и стройным подбором книг по интересовавшим собирателя вопросам[5].

    Издания из библиотеки М. Н. Лонгинова, как правило, снабжены примечаниями, дополнениями, справочными материалами, заметками уточняющего характера (раскрытие имен авторов анонимных произведений и псевдонимов, история издания, биографические сведения об авторе и пр., имеют пометы, комментарии. Отличительной особенностью библиотеки было и наличие каталога, составленного самим владельцем.

    Библиотека сохранилась благодаря дочери Лонгинова Александре Михайловне Козловской. В 1890-е годы она перевезла библиотеку отца в село Ивановское Клиновского уезда, недалеко от Москвы, где сама проживала. Для размещения книг к дому было пристроено особое помещение и заказаны специальные шкафы. Для составления научного описания отцовского собрания Александра Михайловна пригласила известного библиографа П. К. Симони. В основной части библиотеки оказалось примерно шесть тысяч названий.

    В 1916 году А. М. Козловская решила передать и книги отца, и свою библиотеку в Пушкинский Дом. В 1920–21-е годы собрание Лонгинова было перевезено в Петроград и размещено в библиотеке Пушкинского Дома, где оно находится и в настоящее время. Библиотека хранится в отдельных шкафах[6] и сопровождена рукописной описью, занимающей шесть альбомов большого формата.

    Конволют, поступивший из ИРЛИ во Всероссийский музей А. С. Пушкина состоит из 14-ти аллигатов, самый ранний из которых датирован 1750-м, а самый последний — 1814-м годом. Большая часть изданий относится к 60-м годам XVIII века. Это слова, речи, рассуждения хвалебного, нравоучительного, религиозного, и научно-популярного характера. Переплетены они по хронологии, от самых ранних — к более поздним.

    Открывает конволют «Слово о том, что житие наше на небесех, инако и ждатися и показоватися не может, аще не добродетельным на земли житием», сказанное духовным писателем, архиепископом Санкт-Петербургским и Шлиссельбургским Сильвестром (в миру Симеон Петрович Кулябка (1701 или 1704-1761) 30 августа 1750 года в Троицком Александро-Невском монастыре. «Слово» напечатано кириллицей. Архиепископ Сильвестр был знаменитым богословом, ученики называли его не иначе как «aureus benedicendus magister», то есть «златоблагословенный учитель». Поучения его отличались строгой рассудительностью и нравоучительностью, тринадцать из них были напечатаны[7]. Архиепископ от природы отличался ораторским красноречием, которое было простым и душевным.

    Два произведения принадлежат перу Степана Яковлевича Румовского (1734-1812), астронома и математика, одного из первых русских академиков, научные труды которого касались астрономии, геодезии, географии, математики и физики. Много усилий С. Я. Румовский тратил на преподавание: написал учебник «Сокращения математики» (1760), участвовал в составлении первого издания «Словаря Академии Российской». В конволюте представлены его «Изъяснение наблюдений по случаю явлений Венеры в Солнце в Селегинске учиненных» (1762 г.) и «Речь о начале и приращении оптики, до нынешних времен» (1763 г.).

     Тему физики продолжают «Рассуждение о стеклах различно свет преломляющих» (1763 г.) Иоганна Эрнеста Цейгера (1725–1802), немецкого механика и физика, доктора медицины, почетного члена Петербургской академии и профессора чистой математики в Виттенбергском университете, и «Рассуждение о воздушных явлениях» (1763 г.) Франца Ульриха Теодора Эпинуса (1724–1802).

     Эпинус, физик, астроном и математик, действительный член Петербургской Академии наук, немец по национальности, происходил из семьи ученых. Учился в Ростокском и Йенском университетах. В 1755 году по приглашению Леонарда Эйлера стал профессором астрономии в Берлинском университете, директором Берлинской обсерватории и членом Прусской академии наук. В 1756 году, также по рекомендации Л. Эйлера, был приглашен в Петербургскую академию наук на должность профессора физики, которую и занимал до 1764 года. Преподавал в Сухопутном шляхетском кадетском корпусе и в Морском кадетском корпусе. В 1764 году был назначен преподавателем физики и математики наследника престола Павла Петровича, для которого написал «Краткое понятие о физике для употребления… князя Павла Петровича», считающееся первым русским учебником начального естествознания. В сборнике Ф. Головкина «Двор и царствование Павла I» можно найти такие воспоминания: «У нас в России жил один старик ‹…› Эпинус, прикомандированный сначала к делу воспитания ‹…› Павла, а затем к департаменту иностранных дел, где ему поручалась работа с шифрами. Под очень простою внешностью это был умный человек, отличный математик и физик, настоящий философ и величайший любитель ходить пешком. Екатерина II его очень ценила и воспользовалась случаем при учреждении учительских семинарий, чему он много содействовал, чтобы наградить его орденом Св. Анны»[8].

     Благодаря стараниям Лонгинова–собирателя, в одном конволюте соединились два следующих произведения: «Слово о действии воздуха в человеке и путях, которыми в него входит» (1766 г.) Семена Герасимовича Зыбелина (1735-1802) и «Слово о свойствах и пользе растений» (1767 г.) Петра Дмитриевича Вениаминова (1737-1775).

     Зыбелин и Вениаминов вместе учились в Славяно-греко-латинской академии, из которой в 1755 году поступили в Московский университет, вместе слушали лекции у одних и тех же профессоров: по русской и латинской словесности у профессора Поповского, по арифметике и геометрии — у профессора Барсова, по логике, метафизике и нравоучительной философии — у профессора Фромана и по естественному, общенародному, римскому праву и всеобщей истории — у профессора Дильтея.

     Будучи студентами оба преподавали в университетской гимназии: Зыбелин преподавал латинский язык, а Вениаминов — греческий. В июле 1758 года по приказу И. И. Шувалова вместе были отправлены за границу для «дальнейшего усовершенствования в науках, преимущественно врачебных»[9]. Сначала они обучались в Кенигсбергском университете, где слушали философию, математику, экспериментальную физику, а затем анатомию, практическую медицину, физиологию, патологию, ботанику, химию и хирургию. В 1763 году Вениаминов и Зыбелин приехали в Лейденский университет, где продолжили медицинское образование. В Лейдене они посещали Лейденский ботанический сад. В 1764 году защитили диссертации на степень доктора медицины: Зыбелин на тему «De saponibus medicis nativis ex triplici regno naturae petitis» («О естественных целебных мылах, добываемых из трех царств природы»), а Вениаминов — «Dissertatio medicum homiciduam adum brans» (о медике-убийце — разбор случаев, когда лечение может стать причиной смерти больного). После этого Зыбелин отправился в Берлин, а Вениаминов остался в Лейдене и занялся повторением прослушанных курсов. В 1765 году оба вернулись в Россию и выдержали экзамен, состоявший из пробной лекции и устных испытаний из предметов медицины и естественной истории. Вениаминов был назначен экстраординарным профессором и в 1766 году начал преподавать на медицинском факультете ботанику с гербаризацией в летнее время, чем положил начало созданию гербария Московского университета. Кроме этого, он читал химию и практическую медицину. Зыбелин преподавал различные медицинские предметы на русском языке и был известен как один из лучших лекторов. За преподавание на русском языке и за разработку анатомических терминов получил звание академика. В 1768 году Зыбелин и Вениаминов были произведены в ординарные профессоры. В дальнейшем оба имели врачебную практику: Зыбелин 15 лет состоял бесплатным врачом при университетской больнице, а Вениаминов был известен как прекрасный московский врач. Вениаминов неоднократно выступал с речами на публичных собраниях Императорского московского университета, из них опубликованы: «Слово о свойствах и пользе растений» (1767 г.), «Слово о постах как о средстве предохранительном от болезней» (1769 г.) и «Слово похвальное Всепресветлейшей Державнейшей Великой государыне Екатерине Алексевне» (1773 г.).

     «Слово о свойствах и пользе растений»,  входящее в конволют, П. Д. Вениаминов начинает с традиционного предисловия и хвалебно-благодарственного обращения к Екатерине II. Далее он рассматривает понятия о растении. Растение это «есть тело живущее, которое питательный сок, как, во-первых, от земли, так и отовсюду почерпает, соединяющееся с поверхностью земли или опирающееся на другие подобные либо неподобные тела». Вениаминов развивает идею о сходстве растений и животных, поскольку растения «зачинаются, оживляются, рождаются, помалу растут, в совершенный возраст приходят, через всю жизнь свою потребною пищею подкрепляются и через то прибавляются или обновляются, ослабевают, увядают, умирают, тленью подвергаются». И все это сходно с жизнью человеческой и прочих животных. При этом растения имеют свои собственные органы, а именно «сосудцы» для вхождения воздуха, жидкости, а также для перемещения жидкостей по всем частям растений и для превращения их в питательный сок. При размножении растения превосходят животных поскольку «не только через семена, но иногда через листья, ветки и корни умножаются, что в животных по сие время еще не примечено». Но растения все же несовершенны, поскольку «все движущиеся твари снабжены чувством и самопроизвольным движением». Правда, растения, по мнению Вениаминова, все же имеют некоторые чувства: они реагируют на восход и заход солнца, на плохую погоду, дождь. Что же касается пользы растений, то она столь «многоразлична и многочисленна», что даже «красноречием преисполненный Цицерон описывать оную подробно не в состоянии». В первую очередь, польза для человека состоит в том, что во время цветения «лучший и полезнейший для сохранения нашего здравия примечается воздух». А также «какое увеселение и какое облегчение в чувствах ваших производится тогда, когда при дышущем зефире на зеленеющих лугах гуляете, когда входите в покрытые листвием рощи, где при тихом и приятном шуме многообразные поющих птиц повсюду слышны гласы». Цветами мы украшаем себя, и еще наслаждаемся «плодами вкусу нашему приятными». Врачи получают из растений «лучшие, действительнейшие, сроднейшие и безопасные лекарства человеку». За счет растений мы питаемся, подкрепляемся, всякий день, согреваемся во время холода, они всячески поддерживают нашу жизнь. Заканчивает свое слово Вениаминов обращением к Музам, которые должны достигать совершенства в науках и преуспевать в знаниях, чего желает от них Государыня. Слово было произнесено в публичном собрании Московского университета 23 апреля 1767 года на день рождения Екатерины II.

     В конволют входят и еще несколько «Слов», обращенных к императрице. Шестнадцать лет спустя, так же на день рождения Екатерины II, 22 апреля 1783 года Михаил Иванович Скиадан ( -1802), профессор медицинского факультета Московского университета произнес на латыни речь о истинном назначении врача, а Дмитрий Сергеевич Аничков (1733-1788), философ-просветитель, логик, публицист и профессор Московского университета, прочитал «Слово о разных способах, теснейший союз души с телом изъясняющих». Отметим, что Аничков учился в Московском университете в те же годы, что и Зыбелин с Вениаминовым, слушал лекции у тех же профессоров, и даже начал преподавать в университете в то же время, что и они. Аничков читал лекции по математике, философии, логике и этике. С 1762 года в течение почти двадцати лет он работал над созданием русских математических учебников и издал более  десяти книг по арифметике, алгебре, геометрии, фортификации. Д. С. Аничков был плодовитым писателем: им было создано множество философских статей, трудов по теории познания и логике. К сожалению, его неопубликованные работы и вся библиотека погибли при пожаре его дома в середине 1780-х годов.

     На латыни написана речь еще одного профессора Московского университета — Ивана Акимовича (Иоганн Иоахим Юлиус) Роста (1726-1791). Он преподавал в университете математические дисциплины, геодезию и геометрию подземную, механику с гидравликой и гидростатикой, основания гражданской архитектуры и горного дела, экспериментальную физику; обладал прекрасными лингвистическими способностями — знал латинский, греческий, французский, немецкий, английский, голландский, итальянский и испанский языки. В 1788 году Рост начал издавать первый московский журнал по естественным наукам — «Магазин натуральной истории, физики и химии».

     Екатерине посвятили свои сонеты Иосиф Черретезий де Пацци и неаполитанская писательница Елеонора Фонсека де Пиментель (1751-1799), известная своими поэтическими произведениями, а также научными трудами в области юриспруденции и экономики.

    К следующему императору, Павлу I, обращено «Слово на всевожделеннейшее и всерадостнейшее коронование всепресветлейшаго, державнейшаго государя императора и самодержца всероссийскаго Павла Перваго» (1797 г.), сказанное в Московском университете во время торжеств Федором Григорьевичем Баузе (1752-1812). Ф. Г. Баузе, немец по происхождению, приехал в Россию в 1773 году. По словам С. П. Шевырева, он принадлежал «к числу тех ученых иностранцев, которых истинная любовь к науке добросовестно породнила с нашим отечеством и которые принесли нам много пользы в отношении к познанию нашей народности»[10]. Он преподавал в университете на философском, юридическом факультетах, был деканом юридического факультета, нравственно-политического отделения Московского университета, а в 1807 году был утвержден в должности ректора. Баузе был одним из первых собирателей памятников древнерусской письменности. С момента своего приезда в Россию он стал коллекционировать древние рукописи, старопечатные книги, старинные монеты. К сожалению, большая часть того, что Баузе собирал в течение трёх десятилетий, погибла во время пожара в 1812 году. Частично сохранившийся личный архив Баузе впоследствии оказался в «Древлехранилище» М. П. Погодина.

    Несколько отличается от остальных речей по своей тематике и направленности слово, сочиненное учителем риторики и греческого языка Ярославской семинарии Сергеем Предтеченкским  и опубликованное в Ярославле в 1786 году. Он посвятил свое слово памяти епископа Ростовского и Ярославского Афанасия, умершего в 1776 году. Епископ Афанасий прославился строительством храмов. Ещё будучи архимандритом, в 1756 году он начал строительство храма во имя Святой Троицы в Троице-Сергиевской Приморской пустыни. А в 1771 году им был построен на собственные средства холодный храм в Варницком монастыре.

    Завершает конволют произведение, относящееся уже к первой четверти XIX века, — «Храм бессмертия: Пролог мелодрамою», написанное Алексеем Михайловичем Пушкиным (1771-1826), двоюродным дядей А. С. Пушкина.

    А. М. Пушкин был известен как переводчик драматических произведений, талантливый актер-любитель и один из широко образованных, культурных людей своего времени. Он принимал деятельное участие в жизни петербургского и московского высшего общества, был дружен с П. А. Вяземским, В. Л. Пушкиным, А. И. Тургеневым, К. Н. Батюшковым, И. И. Дмитриевым и многими другими. Пушкин был также учредителем и первым секретарем Московского общества сельского хозяйства, однако не сыграл значительной роли в его работе — светская жизнь интересовала его куда больше. Алексей Михайлович пробовал писать стихи. Его пролог в стихах «Храм бессмертия» был поставлен на большом торжестве, устроенном в Москве в доме Полторацкого по случаю взятия Парижа. По поводу этого пролога Н. М. Карамзин писал в одном из писем к И. И. Дмитриеву: «Он скромный стихотворец и позволил нашему князю Вяземскому марать без милосердия его пролог: вышло, что ты читал, не хорошее, но сносное»[11].

    Таким образом, благодаря библиографическим разысканиям М. Н. Лонгинова в одном конволюте соединились редкие издания XVIII века; тираж многих из них не превышал 400 экземпляров. Большинство произведений было написано профессорами Московского университета и Императорской Академии наук. Эти слова и речи произносились на публичных собраниях, иногда по случаю каких-либо торжеств: на дни рождения императрицы, по случаю коронования, зачастую при высочайшем присутствии правящего монарха. Несомненно, владелец переплел их вместе не случайно. Об этом говорит подбор произведений по темам и авторам, а также то, что они расположены в конволюте в соответствии с хронологией выхода в свет. Лонгинов внимательно изучал эти работы: на полях и в тексте мы находим пометы, подчеркивания.

    Всего в отделе книжных фондов Всероссийского музея А. С. Пушкина на сегодняшний день выявлено 12 книг из библиотеки М. Н. Лонгинова. Большая часть из них поступила из ИРЛИ в 1954 и 1957 годах, одна книга — из РНБ в 1967 году, одна происходит из библиотеки известного библиофила В. А. Крылова[12]. Книга из крыловского собрания также представляет собой конволют, составленный из произведений самого Лонгинова с его пометами и вплетенными листами. На некоторых книгах есть дарственные надписи, во многие вложены карточки с библиографическим описанием и штампом, на одной есть экслибрис Лонгинова, на котором в декоративной рамке с виньетками отпечатано «Библиотека М. Н. Лонгинова»[13]. Книги требуют дополнительного изучения. Со временем их количество может увеличиться за счет выявления новых, ранее неучтенных экземпляров.

1. Сильвестр (архиепископ (Симеон Петрович Кулябка); 1701 или 1704–1761).

Слово о том, что житие наше на небесах, инако и ждатися и показоватися не может, аще не добродетельным на земли житием. В высочайшее присутствие Ея Императорскаго величества благочестивейшия самодержавнейшия великия государыни нашея Императрицы Елисаветы Петровны всея России, и наследника Ея, внука Петра Перваго, благовернаго государя великаго князя Петра Федоровича, / сказанное светейшаго правительствующаго синода членом преосвещенным Сильвестром архиепископом Санктпетербургским и Шлютелбургским, и архимандритом Троицкаго Александроневскаго монастыря. В том же Троицком Александроневском монастыре 1750 года, августа 30 дня. — М.: Печатано в Московской типографии, 1750. — [2] с., 10 л.;  4°.

2. Румовский, Степан Яковлевич (1734–1812).

Изъяснение наблюдений по случаю явлений Венеры в Солнце в Селегинске учиненных, : читанное в публичном собрании Императорской Академии наук сентября 23 дня 1762 Академии наук адъюнктом Степаном Румовским. — [СПб., 1762]. — 24 с. ; 4°.

Из кн.: Торжество благополучно совершившагося в Москве коронования и миропомазания благочестивейшия государыни императрицы Екатерины Алексеевны самодержицы всероссийския, отправленное Императорскою Академиею наук в публичном собрании сентября 23 дня 1762 года. — Печатано в Санктпетербурге: При Императорской Академии наук, [1762]. — [2], 18, 37, 24 с.: ил.; 4°.

СК XVIII 7286.

3. Цейгер, Иоганн Эрнест (1720–1784).

Рассуждение о стеклах различно свет преломляющих, / При высочайшем присутствии ея императорскаго величества Екатерины Вторыя, императрицы и самодержицы всероссийския и прочая, и прочая, и прочая. Говоренное в публичном собрании Императорской Академии наук июля 2 дня 1763 года Иоганом Эрнестом Цейгером, медицины доктором и Академии наук механики профессором.; Переведено с немецкаго языка. — В Санктпетербурге: При Императорской Академии наук, [1763]. — 13 с.; 4°.

СК XVIII 8091. СК XVIII. Доп. С. 125.

4. Эпинус, Франц Ульрих Теодор (1724–1802).

Разсуждение о воздушных явлениях, / При высочайшем присутствии ея императорскаго величества Екатерины Вторыя императрицы и самодержицы всероссийския и прочая, и прочая, и прочая читанное в публичном собрании Императорской Академии наук июля 2 дня 1763 года Фр. Ульр. Теод. Эпинусом, коллежским советником, ординарным оной Академии членом, директором наук в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, и членом Берлинской, Стокгольмской и Эрфуртской академий.; Переведено с немецкаго языка. — Печатано в Санктпетербурге: при Императорской Академии наук, [1763]. — 16 с.; 4°.

СК XVIII 8654. СК XVIII. Доп. С. 126.

5. Румовский, Степан Яковлевич (1734–1812).

Речь о начале и приращении оптики, до нынешних времен, / При высочайшем присутствии ея императорскаго величества Екатерины Вторыя императрицы и самодержицы и прочая, и прочая, и прочая говоренная в публичном собрании Императорской Академии наук июля 2 дня 1763 года астрономом и профессором экстраординарным Степаном Румовским. — Печатана в Санкпетербурге: При Императорской Академии наук, [1763]. — [2], 26 с.; 4°.

СК XVIII 6203.

 6. Зыбелин, Семен Герасимович (1735–1802).

Слово о действии воздуха в человеке и путях, которыми в него входит / В публичном собрании Императорскаго Московскаго университета на высокоторжественный день возшествия на всероссийский престол ея императорскаго величества, всепресветлейшия, державнейшия, великия государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийския, говоренное онагож Университета медицины доктором Семеном Зибелиным июня 30 дня, 1766 года. — [М.]: Печатано при Императорском Московском университете, 1766. — 24 с.; 4°.

СК XVIII 2390.

7. Вениаминов, Петр Дмитриевич (1737–1775).

Слово о свойствах и пользе растений / В публичном собрании Императорскаго Московскаго университета на высочайший день рождения ея императорскаго величества, всепресветлейшия, державнейшия, великия государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийския, говоренное онаго ж Университета медицины доктором Петром Вениаминовым апреля 23 дня, 1767 года. — [М.]: Печатано при Императорском Московском университете, [1767]. — 18 с.; 4°.

СК XVIII 911.

8. Три сонета, на италианском языке, и при них епиграмма на латинском, : полученныя из Италии сего февраля 1 дня, : и переведенныя на российский язык. — [Москва]: Печатаны при Императорском Московском университете, 1775. — [12] с.; 4°.

Текст сонетов парал. на итал. и рус. яз. Текст эпиграммы на лат. яз.

Авт. указаны в тексте: сонетов 1–2 — Иосиф Черретезий де Пацци, сонета 3 — Елеонора де Фонсека Пиментель.

9. Rost, Johann Joachim Julius (1726–1791).

Sermo de commodis in Russia contra incendiorum furorem adminiculis, quo augustissimae et potentissimae dominae Catharinae II. imperatricis et autocratoris omnium Rossiarum etc. regiminis auspicia d. 28 Junii feliciter inchoata in solemni Universitatis Caesareae Moscvensis annua celebritate mente devotissima recolit Johannes Joachimus Julius Rost collegior. consiliar. mathes. adplicat. ac physic. P.P.O.— Moscvae [Moskva]: Typis Universitatis Caesareae Moscvensis, 1774. — 30 с.; 4°.

СК XVIII(ин.) 2401.

10. Skiadan, MihailIvanovič (? — 1802).

Dissertatio de verinominis medico, incipiente, ubi physicus, ac praesertim naturae humanae consultus, desinit. in festo natali augustissimae monarchae magnae dominae Catharinae II totius Russiae imperatricis et autocratoris cet. Ab Universitate Caesareo-Mosquensi, die 22. Aprilis 1773. summa devotione celebrando recitata a Michaele de Skiadan collegiorum assessore et Ph. ac M.D.&Pr.P.O. —Mosquensis: Impressaest in Typographia Universitatis Caesareo-Mosquensis apud N. Nowikow, 1783. — 17 с.; 4°.

СК XVIII(ин.) 2646.

11. Аничков, Дмитрий Сергеевич (1733–1788).

Слово о разных способах, теснейший союз души с телом изъясняющих. : На высокоторжественный и всерадостный день рождения ея императорскаго величества, всепресветлейшия державнейшия великия государыни Екатерины Алексеевны, императрицы и самодержицы всероссийския, премудрыя законодательницы и истинныя матери отечества, / Говоренное в публичном собрании Императорскаго Московскаго университета апреля 22 дня, 1783 года коллежским ассессором, логики, метафизики и математики чистой публичным ординарным профессором, и Вольнаго Российскаго собрания, при том же Университете членом, Дмитрием Аничковым. — В Москве: В Университетской типографии, у Н. Новикова, 1783. — 26 с.; 4°.

СК XVIII 176.

12. Предтеченский, Сергей.

Слово похвальное блаженныя памяти преосвященнейшему Афанасию епископу Ростовскому и Ярославскому, / Сочиненное Ярославской семинарии риторики и греческаго класса учителем Сергеем Предтеченским. — Ярославль, 1786. — 34 с.; 4°.

СК XVIII 5632.

13. Баузе, Федор Григорьевич (1752–1812).

Слово на всевожделеннейшее и всерадостнейшее коронование всепресветлейшаго, державнейшаго государя императора и самодержца всероссийскаго Павла Перваго, / При торжестве в Императорском Московском университете говоренное на латинском языке Феодором Баузе, ученой истории и педагогии профессором п[убличным] о[рдинарным] Экономическаго Петербургскаго и Латинскаго Енскаго общества членом.; На российской язык переведенное профессором философии п[убличным] экстр[аординарным] Учительскаго института инспектором, греческих и латинских классов ректором Павлом Сохацким. — Москва: В Университетской типографии, у  Хр. Ридигера и Хр. Клаудия, 1797. — 19 с.; 4°.

СК XVIII 422.

14. Пушкин, Алексей Михайлович (1771–1826).

Храм бессмертия : Пролог мелодрамою. — Москва: в Университетской типографии, 1814. — 16 с.; 27 см.