Издания сочинений В. Г. Белинского в отделе книжных фондов Всероссийского музея А. С. Пушкина.

 Козловская В. С., Субботина Е. В.

      В библиотеке Всероссийского музея А. С. Пушкина хранится множество книг, связанных с именем В. Г. Белинского: это и номера журналов и сборников с его прижизненными публикациями, и собрания сочинений, изданные посмертно. С отдельными экземплярами этих изданий связаны любопытные книжные истории, которыми мы решили поделиться с читателями.

Прижизненные публикации В. Г. Белинского

      С 1831 года Белинский начинает работать в журнале Н. И. Надеждина «Телескоп», а также в приложении к нему — еженедельнике «Молва». В. Г. Белинский участвует в журнале как переводчик, автор критических статей, обзоров, рецензий. Сам он характеризует свою деятельность так: «одних критических статей навалял 10 листов дьявольской печати, кроме рецензий». В той или иной роли Белинский выступал на страницах каждой книжки «Телескопа».

Впервые тексты В. Г. Белинского были напечатаны в 1831 году в журнале «Листок». В нашем фонде журнал «Листок» не представлен, поэтому самых ранних прижизненных публикаций В. Г. Белинского у нас, к сожалению, нет.

     В нашем фонде есть номера журнала «Телескоп» с программными литературно-теоретическими и критическими статьями Белинского: «О русской повести и повестях Гоголя», «О стихотворениях Баратынского», «Стихотворения Владимира Бенедиктова», «Стихотворения Кольцова», «Ничто о ничём, или Отчет издателю “Телескопа” за последнее полугодие русской литературы». Некоторые экземпляры — в обычных библиотечных переплетах середины ХХ века. Другие книжки журнала пришли к нам из частных собраний. Таковы, например, книги из библиотеки села Петровского рода Михалковых и книги с экслибрисами и владельческими записями Михаила Ивановича Семевского.

     После закрытия журнала «Телескоп» в 1836 году, Белинский начинает сотрудничать в «Московском наблюдателе», становится его редактором. На полках нашей библиотеки есть только два номера этого журнала, в которых опубликована статья В. Г. «”Ледяной дом”» ‑ сочинение Лажечникова», а также большое количество рецензий и обзоры книжных и журнальных новинок. Во второй части третьей книжки 1839 года опубликована сокращенная и переработанная редакция пьесы Белинского «Пятидесятилетний дядюшка или странная болезнь».

     В 1839 году В. Г. Белинский переезжает в Петербург и начинает сотрудничать в журнале «Отечественные записки», где ведет литературно-критический отдел. В фондах ВМП есть многие номера журнала этого периода. Среди них  экземпляры с экслибрисами библиотеки с. Петровское рода Михалковых, а также ряд книжек со штампами Семена Афанасьевича Венгерова. В этих номерах опубликованы статьи «“Горе от ума”, комедия Грибоедова», «О полном собрании сочинений Марлинского», «Герой нашего времени», «Разделение поэзии на род и виды», «Русская литература в 1841 году», «Стихотворения Лермонтова» и «Сочинения Александра Пушкина» (статьи 6, 7, 8).

     В 1844-45 гг. Н. А. Некрасов издает сборник «Физиология Петербурга» (в двух частях), ряд статей в котором принадлежит перу Белинского. В 1846 году В. Г. участвует в альманахе Н. А. Некрасова «Петербургский сборник». Оба эти издания есть в  музее, причем две книги поступили к нам в составе собрания В. А. Крылова.

     В конце 1845 года Белинский уходит из журнала «Отечественные записки» и в течение 1847 года сотрудничает в журнале «Современник», где возглавляет критический отдел. В нашей библиотеке представлен полный годовой комплект «Современника» за 1847 год.

Посмертные издания сочинений В. Г. Белинского

     Только спустя почти десять после смерти «неистового Виссариона» появилось первое посмертное собрание его сочинений, издателями которого выступили К. Солдатенков и Н. Щепкин. Следующим было «Полное собрание сочинений в 12-ти томах» под редакцией С. А. Венгерова. Венгеров по поводу предыдущего издания писал, что оно «ни в каком случае не может быть названо ни полным, ни тщательно редактированным. В нем очень много пропусков, а помещенное часто урезано. Редактор издания К. Т. Солдатенкова — покойный Н. Х. Кетчер — не только не брал всех статей Белинского <…>, но и в том, что брал, выбрасывал целые страницы и тирады <…> крупнейшим недочетом первого собрания сочинений Белинского является то, что в нем совершенно нет одной из драгоценнейшей частей духовного наследства Белинского — его писем»[1]. Первые одиннадцать томов венгеровского издания вышли в период с 1900-1914 гг. Они снабжены обширными примечаниями, включающими справочный, биографический, историко-культурный комментарий. Издание было прервано из-за смерти С. А. Венгерова, последние тома были выпущены уже в советское время.

    В 1948 году в печати появился 13-й, дополнительный, том, в который вошли комментарии к 8-12 томам, указатели, дополнительные тексты В. Г. Белинского.

В наших фондах есть также издание трехтомного «Собрания сочинений» 1919 года под редакцией Иванова-Разумника, «Собрание сочинений» 1948 года (в 3-х томах) и, наконец, «Полное собрание сочинений» в 13-ти томах, изданное Академией Наук в 1953-1959 годах.

Книжные истории

    История книги — это не только история ее написания и издания. Это также история бытования конкретного экземпляра. Экземпляры изданий В. Г. Белинского, хранящиеся у нас в фонде, соединили невероятно пылких людей. И это, наверное, закономерно: неистовая принципиальность, страстная устремленность Белинского была близка тем, кто пополнял свои собрания его работами.

     Мы уже упоминали о тщательно заполненных экслибрисах Михаила Ивановича Семевского — историка и публициста, основателя и редактора журнала «Русская старина». На каждом экслибрисе указывались дата поступления, характер приобретения (дар или покупка), цена, уплаченная владельцем, а также порядковый номер и место хранения экземпляра. Сам по себе подобный экслибрис характеризует серьезного собирателя ‑ человека, который понимает, что история книги, история книжного собрания — это история культуры. Перед нами 22-я книжка «Телескопа», вышедшая в 1834 году. Вероятно, Михаил Иванович приобрел ее еще до того, как разработал и заказал экслибрис. Датой основания своей библиотеки он указывает «11 июня 1855 года» (см. экслибрис), а экземпляр «Телескопа» приобретен 11 апреля 1856 года. Причем, подробная запись появилась вначале на титульном листе: «Из книг Михаила Ивановича Семевского <…>». И только впоследствии, изготовив книжный знак и наклеив его на форзац, владелец перенес туда информацию о книге. Ниже на форзац наклеен другой книжный знак, указывающий на то, что часть книг собрания была пожертвована 30 августа 1877 года. Получилось, что книга, попавшая в наш фонд, отразила наиболее важные персональные и биографические черты своего владельца. Имя Михаила Ивановича Семевского ассоциируется с его историко-публицистической и журналистской деятельностью, оно прочно связано с названием издаваемого им журнала «Русская старина» ‑ журнала, известного своими документальными и скандальными первыми публикациями исторических документов из частных архивов. Пушкинистам имя Семевского близко благодаря его работе «Прогулка в Тригорское», в которой М. И. описал пушкинские места и опубликовал основанный на семейном архиве материал по истории взаимоотношений А. С. Пушкина с семьей Осиповых-Вульф. Кроме того, именно из библиотеки М. И. Семевского происходит один из двух сохранившихся экземпляров небольшого альманаха «Звездочка», того самого, который К. Рылеев и А. Бестужев хотели издать к 14 декабря 1825 года вместо очередного полноценного номера альманаха «Полярная звезда».

Напечатано было только 80 страниц, листы вместе с ненапечатанными материалами при аресте были изъяты у издателей, до 1861 года хранились в кладовых типографии Генштаба, а затем были сожжены; сейчас экз. хранится в Пушкинском Доме.

     Однако собирать свою библиотеку Михаил Иванович начал задолго до того, как имя его стало известным. Уроженец Псковской области, воспитанный незаурядным наставником, И. И. Малевичем (который позже стал домашним наставником С. В. Ковалевской), Михаил Иванович окончил Полоцкий кадетский корпус в числе «лучших учеников». И в 1855 году (указан как год основания библиотеки) отправился в звании прапорщика лейб-гвардии Павловского полка в Москву на коронацию Александра II. В Москве начинается новая жизнь: М.И. знакомится с А.Н.Островским, А.А.Григорьевым, А. Д. Галаховым и др. Тогда, вероятно, и начинает собирать библиотеку. В 1856 году (вскоре после покупки нашей книги) Семевский оказывается в Петербурге, где работает репетитором по русскому языку в 1-м кадетском корпусе, а также преподает историю и русский язык в пансионах и частных домах. Библиотеку он перевозит с собой, собрание продолжает расти.

     Михаил Иванович был не только собирателем и публикатором исторических документов. Всю жизнь он занимался общественной деятельностью, и с 1877 по 1892 год он был гласным петербургской городской думы, выступал за расширение сети городских училищ. Тогда, вероятно, и передал он часть своего собрания одному из учебных заведений.

     На нескольких периодических изданиях с опубликованными в них сочинениями В. Г. Белинского есть волнующий штамп «Из книг С. А. Венгерова». Имя Семена Афанасьевича Венгерова для историков литературы невероятно значимо. Имя Семена Афанасьевича для библиографов — это своего рода символ служения книге и ее авторам. Именно Венгеров решил оставить в истории литературы имена всех, «кто хоть сколько-нибудь поработал на ниве родного просвещения». Во всех его идеях на первом месте была «идея общественного долга». Труду историка русской литературы Семен Афанасьевич посвятил себя не сразу: он учился в Медико-хирургической академии, затем окончил юридический факультет Петербургского университета, экстерном сдал экзамены по историко-филологическому факультету Юрьевского (Тартусского) университета. Работал адвокатом, учителем истории, журналистом, редактором. И решил посвятить себя истории литературы. Единолично Венгеров готовит к печати первые семь выпусков «Критико-биографического словаря русских писателей и ученых…»: на подготовку материалов по букве «А» ушло три года, эти материалы оказались отражены в двух томах по 500 страниц каждый. При этом ради заработка Семен Афанасьевич работает в Правлении Либаво-Роменской железной дороги. Формат издания пришлось менять, да и в новом формате закончить не удалось. Однако начало было положено. Именно Венгерову принадлежат слова о том, что «самое важное в его [писателя – В. К.] литературном формуляре, ‑ это книги»[2]. И Венгеров начинает создание каталога ВСЕХ русских книг. Однако задумка Семена Афанасьевича оказалась не по карману не только известному красноярскому библиофилу и меценату Геннадию Васильевичу Юдину (именно он помог субсидировать первые три тома издания), но и правительству. Узнав о задуманном Венгеровым проекте, Сергей Юльевич Витте засомневался в его национальном значении и, спустя две недели после аудиенции, отказал в покровительстве. Однако и это не остановило Семена Афанасьевича: он разрабатывает план «Источника словаря русских писателей». Картотека словаря – это невероятная библиографическая работа: журнальная и книжная библиография отражена на более чем двух миллионах карточек.

     Венгеров был неутомимым редактором: выпущенные издательством «Брокгауз и Евфрон» под его редакцией собрания сочинений великих писателей и сегодня составляют гордость и необходимость любой серьезной гуманитарной библиотеки. Как мы уже говорили, именно С. А. Венгерову принадлежит идея издания первого настоящего полного собрания сочинений В. Г. Белинского. Именно С. А. Венгеров впервые заговорил о том, что вторую половину тридцатых и сороковые годы нужно назвать «эпохой Белинского». Преданный и верный поклонник «высокого духа Белинского», С. А. Венгеров все свое трудолюбие, все свои знания, всю свою любовь к Белинскому вложил в издание. Он был уверен, что «главная заслуга великого критика не в том, что он лично додумался до всех идей, им высказанных, а в том, сто он провел их сквозь горнило сожигавшего его внутреннего пламени и сообщил им отпечаток своей идеально-прекрасной личности. Непреходящее влияние статей Белинского, ‑ писал Венгеров, ‑ зиждется на том, что в них слышно биение сердца, бесспорно, самого благородного <…>». Благородство помыслов и «печать необыкновенно высокого духа» отличали и самого Семена Афанасьевича. Об этом красноречиво свидетельствуют его труды. Об этом же свидетельствует и жизнь книг. На обложке первого тома нашего собрания сочинений В. Г. Белинского под редакцией С. А. Венгерова дарственная надпись:«Многоуважаемому Митрофану Ниловичу Ремезову от редактора». Появление этой надписи свидетельствует о неустанном внимании Семена Афанасьевича к авторам. Вот как вспоминал о стиле его работы один из учеников, Михаил Слонимский: «Где-нибудь в провинциальной газете кто-то что-то напечатал, чья-то фамилия отпечатана в нескольких тысячах экземпляров под какой-то незначительной статьей: ‑ Семен Афанасьевич, сидя у себя на Загородном Проспекте перед большим письменным столом, уже любит провинциального автора. Из письменного стола вынимается особая карточка. И вот на эту карточку рука ученого заносит неизвестную фамилию, ‑и автор уже не может быть совсем забыт, потому что есть Венгеров, есть критико-биографический словарь. Автор зарегистрирован любящей и внимательной рукой. А если фамилия все чаще появляется в газетах и журналах, С. А. уже хочет получить автобиографию и бережно приобщает ее к своему архиву»[3]. К своему архиву Семен Афанасьевич приложил и библиографический листок, полученный от М. Н. Ремезова 27 декабря 1897 года[4]. В момент выхода из печати первого тома известный переводчик, журналист, бессменный автор «Русской мысли», Митрофан Нилович Ремезов был уже неизлечимо болен, по словам одного из некрологов, прикован «параличами» к постели. Однако продолжал писать: готовил к печати исторические очерки для детей. Он был писатель. И Венгеров в знак уважения и признательности подарил ему первый том собрания сочинений В. Г. Белинского.

     Имя С. А. Венгерова вновь оказывается рядом с именем В. Г. Белинского на издании его «Педагогических сочинений», подготовленных к печати Г. А. Фальброком и А. Г. Фоминым в 1912 году. Очерк жизни и педагогической деятельности Белинского, примечания и библиографические указания для этого издания подготовлены были библиографом и книговедом  Александром Григорьевичем Фоминым. Александр Григорьевич, кстати, был автором книг, посвященных деятельности Венгерова. Так вот, экземпляр «Педагогических сочинений» он подарил Семену Афанасьевичу. Дарственная надпись гласит: «Дорогому Семену Афанасьевичу Венгерову, лучшему у нас знатоку Белинского, своими ценными трудами о нем облегчившему составление этой книги от А. Фомина. 19.IX.1912».

      Вот так, одно имя за другим, человек за человеком, книга за книгой составляется культурная цепь, значимые звенья которой, выражаясь словами С. А. Венгерова, ‑ «немногие избранники, при встрече с которыми всякий нравственно подтягивается и куда-то далеко-далеко прячет все мелкие помыслы»[5]