Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

Продолжение «Нездешнего вечера»

Марина Бокариус

 

      В ставшие уже далекими времена, в 1961 году, главный хранитель Музея А.С.Пушкина и великий книгочей Александр Юльевич Вейс пришел похвастаться новым приобретением: это был альманах «Тарусские страницы», вышедший в Калуге. В те времена для любителей книг существовала такая услуга: «Книга — почтой», — и можно было заказать любую изданную на периферии книгу. По нашему письму музей потом получил несколько экземпляров, и скольких из нас осчастливила эта книга! Там была впервые опубликована проза М.И.Цветаевой «Кирилловны». А через два года в исполнении Льва Константиновича Колесова, замечательного чтеца и актера Театра Комедии, я услышала еще одно прозаическое произведение Марины Ивановны — «Нездешний вечер», посвященный памяти Михаила Кузмина. Книжка его стихотворений с обложкой Добужинского к тому времени уже давно стояла на моей книжной полке. А тут все ожило: цветаевская проза покоряла; и с разрешения Льва Константиновича я переписала несколько цветаевских страниц и почти выучила их наизусть.

       Путь, по которому неизданная еще тогда статья Цветаевой попала ко Льву Константиновичу, удалось проследить. Она пришла от Елены Владимировны Юнгер — друга его юности, ведущей актрисы Театра Комедии; к ней — от Владимира Николаевича Орлова, тогда главного редактора Большой серии «Библиотеки поэта», начавшего готовить том стихотворений Цветаевой (вышедший в 1965 году); а к нему — от Ариадны Сергеевны Эфрон, дочери Марины Ивановны. Книгу прозы Цветаевой пришлось ждать еще много лет.

       За долгие годы общения с Книгой я много раз испытывала не проходящее с годами счастье нашей взаимной любви, хотя, конечно, удачи в поисках не всегда отвечали моим желаниям. Я так и не нашла первых книг Цветаевой «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь», — но радость встречи меня не миновала, и я была вознаграждена, когда смогла приобрести сборник «Из двух книг» (М., 1913) с замечательным автографом:

Дорогим Софье Исааковне и Якову Львовичу — самым бессонным и гостеприимным людям на свете — с нежностью Марина Цветаева. Петербург, 17-го января 1916 года.

       И снова «нездешний вечер» со своей магией продолжился для меня. Софья Исааковна Чацкина была редактором «Северных записок» — петроградского литературно-политического ежемесячника, выходившего с 1913 года. В 1915 году в нем были опубликованы пять стихотворений Цветаевой. «Бессонный и гостеприимный» дом Чацкиных был расположен в Саперном переулке, 21 — рядом с тем домом, где происходила встреча поэтов, участников «нездешнего вечера» в доме инженера-кораблестроителя Иоакима Самуиловича Канегиссера, отца поэта Леонида Канегиссера. Вот что писала Марина Ивановна, вспоминая о Чацкиных в своей дивной поэтической прозе:

«Софья Исааковна Чацкина и Яков Львович Сакер, так полюбившие мои стихи, полюбившие и принявшие меня как родную, подарившие мне три тома Афанасьевских сказок и двух рыжих лисиц (одну – лежачую круговую, другую — стоячую: гонораров я не хотела) и духи Jasmin de Corse — почтить мою любовь к Корсиканцу, — возившие меня в Петербурге на острова, в Москве к цыганам, все минуты нашей совместности меня праздновавшие…

Софья Исааковна Чацкина и Яков Львович Сакер, спасибо за праздник, — у меня его было мало».

       Но волшебство «нездешнего вечера» продолжалось: я встретила книгу Сергея Есенина «Радуница» (Пг., 1916) с автографом, тоже посвященным участнику этого незабываемого для Марины Ивановны вечера — поэту Константину Ляндау:

Дорогому другу Косте Ляндау, скорбнику земли и человека, за всё что ни на есть хорошего и доброго во мне от дней моих на добрую память. 1916 г., 5 февраля, пт.

       Поразительно, что автографы Цветаевой и Есенина написаны с разницей чуть больше двух недель.

       Сразу хочу сказать, что никогда не собирала автографов, и если бы они не были связаны с той покорившей меня прозой Цветаевой, посвященной ее петербургской встрече с поэтами, я вряд ли бы старалась стать их владелицей. Тогда же я решила, что книга Цветаевой непременно будет передана в ее музей, Дом Цветаевой в Борисоглебском переулке. В поисках книги стихов Константина Ляндау «У темной двери» (М., 1916) мне долго не везло, и, только отметив 50-летие своей работы в  Музее-квартире А.С.Пушкина на Мойке 12, я сумела вдруг обнаружить ее в витрине букинистического магазина «На Литейном» у Вадима Ростиславовича Егорова. Книгу мне с радостью продали, но автографа там не было.

       А вот изданную в Париже в 1928 году книжечку Леонида Канегиссера «Из посмертных стихов», о которой так нежно написала Цветаева: «После Лёни осталась книжечка стихов — таких простых, что у меня сердце сжалось: как я ничего не поняла в этом эстете, как этой внешности — поверила», — встретить мне так и не удалось — по вполне понятным причинам. Долгие годы имя Канегиссера было под таким запретом, что, впервые рассказывая о нем, Моисей Семенович Лесман вывел меня в коридор и перешел на шепот, так как в те годы все боялись прослушивающих устройств в телефонах. Попасть в наши букинистические магазины она, конечно, не могла. Не было ее и в собрании М.С.Лесмана. Когда на вечере библиофилов «Бироновы конюшни» я показывала вышеназванные книги и рассказывала о них, то выручил меня Ренэ Герра, чье непревзойденное собрание русских поэтов-эмигрантов само по себе является превосходным музеем поэзии, находящимся, увы! — в Париже. Он прислал мне, конечно же, не саму книгу, а сканированные копии ее обложки, титульного листа и портрета Леонида Канегиссера, чтобы мы могли хотя бы представить себе, как выглядела эта посмертная книга и ее автор.

      Эти книжки с автографами на моей книжной полке — еще одно доказательство того, что книги имеют свою судьбу и сами приходят неведомыми путями к тем, кто их любит.