Кругликова Е.С. Ахматова. 1916
КП 29823
Уже кленовые листы
На пруд слетают лебединый,
И окровавлены кусты
Неспешно зреющей рябины,
И ослепительно стройна,
Поджав незябнущие ноги,
На камне северном она
Сидит и смотрит на дороги.
Я чувствовала смутный страх
Пред этой девушкой воспетой.
Играли на ее плечах
Лучи скудеющего света.
И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюбленной...
Смотри, ей весело грустить,
Такой нарядно обнаженной.
1916.
|
|
|
|
|
Рукопись с редакторскими правками
Я. С. Сидорин
"Вечер" в Комарове
Заветной мечтой каждого библиофила, собирающего поэзию начала нашего века, является встреча с первым сборником стихов Анны Андреевны Ахматовой "Вечер". Изданная "Цехом поэтов" - объединением поэтов-акмеистов, созданным Н. С. Гумилевым и С. М. Городецким, в 1912 году тиражом триста экземпляров, книга в мягкой голубовато-серой обложке в течение нескольких месяцев стала библиографической редкостью. Этому способствовали и малый тираж и большой успех, сопутствовавший дебюту молодой поэтессы. Много книг было подарено друзьям и знакомым...
Заключая коротенькое предисловие к книге, поэт Михаил Кузмин писал: "Итак,... к нам идет новый, молодой, но имеющий все данные стать настоящим, поэт. А зовут его Анна Ахматова". Предсказание стало сбываться немедленно, о стихах Ахматовой заговорил "весь" Петербург.
Да и с библиофильской точки зрения книга была хороша. Напечатанная на хорошей бумаге, с большими полями и украшенная цветным фронтисписом работы известного художника, члена "Мира искусства" Е. Е. Лансере, она отвечала возросшим в то время требованиям к изящным изданиям. Обложка была выполнена по рисунку С. Городецкого, заставки и концовка работы А. Б.
С той поры прошло более полувека, до предела насыщенного разнообразными и чаще всего драматическими событиями. Сейчас трудно сказать, сколько уцелело из трехсот экземпляров этой тоненькой книги. Наверное, не так уж много, но и в книжном собирательство иногда бывают чудеса! Я встречал ее дважды в течение одного года.
Первая встреча произошла в конце августа или в начале сентября 1963 г., когда букинистический магазин, что на углу Литейного проспекта и ул. Жуковского, славился как один из лучших в Ленинграде. До него в этом же помещении находился не менее известный в предвоенные и первые послевоенные годы книжный магазин "Главсевморпути", в котором работали хорошо знакомые всем ленинградским собирателям книг букинисты-антиквары А. С. Молчанов (1880-1940) и И. С. Наумов (1901-1972). Сейчас в этом помещении тоже букинистический магазин, но технической книги.
Книга лежала под стеклом прилавка и первое, что бросалось в глаза, была надпись, сделанная на авантитуле синими чернилами: "Е. Е. Лансере съ глубокой благодарностью Анна Ахматова 1912 г. 16 марта Царское Село".
А ниже скромно типографским шрифтом: "Вечеръ". Я обомлел. Открытая серенькая обложка была цела (в то время я уже знал ценность печатных обложек) и по всему было видно, что книги не касались руки переплетчика. Из-под обложки торчала пожелтевшая бумажная обертка, по-видимому, продавший ее человек знал, чем он владел и, следовательно, с чем расставался. Первая мысль, которая мелькнула у меня в то время, когда я уже несколько необычным голосом попросил показать мне книгу, была: "А хватит ли денег?"
Экземпляр должен был быть дорогим, тем более с автографом. Вторая мысль была: "Почему она так спокойно лежала под стеклом, неужели до меня ее никто не заметил? Ведь народу, как обычно, много". Среди посетителей я успел заметить двух знакомых "конкурентов". Стараясь не волноваться, я медленно перелистывал страницы, чувствуя за своей спиной присутствие любопытных, заинтересовавшихся, что такое необычное я разглядел на уже вроде бы изученном ими прилавке. Заметив на одной из страниц авторскую правку и убедившись, что книга в отличном состоянии, с сохранившейся и задней обложкой, к которой был приклеен книгопродавческий знак магазина с ценой, я понял, что уже не выпущу ее из рук. Попросив завернуть книгу и приняв "соболезнование" от свидетелей моего приобретения по поводу "непомерно высокой цены", я гордо, хотя и несколько поспешно, направился домой, чтобы еще и еще раз рассмотреть покупку и пережить случившееся. Получить книгу, подаренную более полувека тому назад автором художнику, ее украсившему, это ли не библиофильская удача!
Но на этом мои переживания не кончились. Через несколько дней, показывая с гордостью свое приобретение Е. М. Тагер, которая всегда внимательно и с большим участием относилась к моим книжным поискам и находкам, я услышал почти невероятное: "Надо обязательно показать эту книгу Анне Андреевне, - сказала Елена Михайловна, - ей это будет приятно. Я на днях еду в Дом творчества, в Комарово. Приезжайте ко мне. Навестим Анну Андреевну. Я вас познакомлю. И обязательно возьмите побольше ее книг, старых. Ведь у вас их порядочно".
Е. М. Тагер (1895-1964) - советская писательница и поэтесса, автор сборников рассказов о русском Севере и близкая знакомая нашей семьи, сама очень любила и собирала старинные и, особенно, старопечатные русские книги. Об этом свидетельствуют ее надписи, сделанные на подаренных мне книгах и, в частности, на втором издании ее известного сборника "Зимний берег" (М., 1957). Огромные фолианты "Остафьевского архива", стоящие на моих полках, напоминают мне об этом замечательно интересном и мудром человеке.
Примерна через неделю, солнечным осенним днем мы втроем: Елена Михайловна, ее внучка Наташа и я, подошли к небольшому зеленому "финскому" домику, стоящему довольно далеко от усадьбы Дома творчества в окружении огромных сосен.
В небольшой темноватой комнате в кресле у письменного стола сидела седая величественная женщина в темном платье с черным кружевным воротничком, вокруг которого лежала длинная нитка тоже очень темных гранатов. Это была Анна Ахматова, не похожая ни на один из своих многочисленных портретов, которые мне довелось видеть. Кроме нее в комнате сидели еще две женщины, примерно одного с ней возраста. Как впоследствии выяснилось, одна из них была Н. И. Гаген-Торн - археолог, сотрудница Института этнографии и ее давняя подруга, а вторая - В. А. Кюннер-Сутугина, бывшая долгое время секретарем М. Горького.
На стенах у письменного стола висело несколько скромно окантованных рисунков, из которых мне запомнились три. Литографированный портрет Н. С. Гумилева работы Н. Войтинской из журнала "Аполлон" № 2 за 1909 г., портрет самой Анны Андреевны работы А. Модильяни, известный сейчас всем, и небольшой эскиз работы С. А. Судейкина. Как я потом выяснил - портрет О. С. Глебовой-Судейкиной в театральном костюме.
"А почерк-то совсем другой стал!" - сказала Анна Андреевна после обычных слов и объяснения причин вторжения незваных гостей. Она бережно листала книгу и было видно, что встреча ее взволновала и растрогала. "А у меня из старых книг ничего не осталось. Все растащили, а многое погибло. Вы, случайно, не собиратель автографов?" И после моего отрицательного ответа, добавила: "Терпеть не могу этих собирателей, выпрашивающих у всех автографы! Ну, что можно написать человеку, если видишь его впервые, не сказала с ним и двух слов и больше никогда не увидишь. Но вам книгу я надпишу, это вас не касается. Спасибо, что принесли и показали!"
"Я слышала, что эта книга попала в магазин, мне говорили. И очень хотела узнать, кто же ее купит. Теперь знаю". Она продолжала рассматривать принесенные нами книги, складывая их в аккуратную стопочку. "Как давно все это было. А вы не пишите стихов?" Я ответил, что писал в том возрасте, когда большинство пишет, а сейчас только читаю чужие.
Заговорили о Блоке, о современной поэзии. Узнав, что я воронежец, Анна Андреевна вспомнила о своей поездке в Воронеж к О. Э. Мандельштаму в феврале 1936 г.: "Трудно ему там было. Очень хочется издать сборник воспоминаний о нем. Но все это так сложно! Огромный поэт!"
Очень тепло и с трогательной заботой Анна Андреевна отзывалась о стихах молодых, начинавших в то время поэтов - Глеба Горбовского, Андрея Вознесенского и многих других. Наш визит затянулся до вечера. Анна Андреевна проводила нас до калитки, пригласила приезжать еще и привозить такие же интересные книги: "Заботясь о своем удовольствии, я невольно забочусь и о пополнении вашей библиотеки, так что желаю успеха! Приезжайте".
Сидя у окна вагона мчавшейся в Ленинград электрички и все еще находясь под обаянием волнующей встречи, я решился, наконец, прочесть надпись, сделанную на "Вечере". Она была на титульном листе, причем слова, написанные рукой Анны Андреевны, органически связывались с текстом первой половины титульного листа:
"Якову Сергеевичу Сидорину (Анна Ахматова) на память об Анне Ахматовой 11 сентября 1963 (Вечер) Комарово (СТИХИ)".
Я бережно храню этот дорогой для меня экземпляр вместе с остальными книгами А. А. Ахматовой, вышедшими при ее жизни.
Второй раз я навестил Анну Андреевну уже в Ленинграде незадолго до ее смерти.
"Приезжайте, жду вас", - сказала мне по телефону Анна Андреевна.
Дверь мне открыла тоненькая, изящная девушка - внучка Анны Андреевны: "Яков Сергеевич? Проходите, бабушка вас ждет".
Мы сидим в небольшом уютном кабинете, чем-то отдаленно напоминающем комнату в Комарове. На стенах висит несколько портретов в рамках, среди которых я заметил знакомые; рисунок А. Модильяни и портрет Н. С. Гумилева. Вероятно, Анна Андреевна им очень дорожила и никогда с ним не расставалась. Заметив мой взгляд, сказала: "Покойная Елена Михайловна говорила мне, что Вы увлекаетесь художниками "Мира искусства" и собрали полный комплект "Аполлона"? Это же мой первый "толстый" журнал! Очень бы хотелось полистать его. Ведь это уже история, а я прекрасно помню его появление и знала многих из его сотрудников. Если соберетесь ко мне еще раз, захватите несколько номеров из первых".
В четвертом номере "Аполлона" за 1911 год были опубликованы "Четыре стихотворения" Анны. Андреевны: "Сероглазый король", "В лесу", "Над водой" и "Мне больше ног моих не надо..."
Среди принесенных мною книг, кроме сборников Анны Андреевны, был "Кипарисовый ларец" Иннокентия Анненского, который сразу же привлек ее внимание.
"Вы любите Анненского?" - и, получив мой утвердительный ответ, задумчиво прибавила: "Да, Иннокентий Федорович - грандиозный поэт, из него все мы вышли. Из Блока никто не вышел и не мог выйти, он был слишком совершенен и самобытен. А из Анненского все: и Пастернак, и Хлебников, и Маяковский, и, вероятно, я... Его у нас плохо знают. Мне говорили, что сборник 1959 года (Библиотека поэта, большая серия. - Я. С.) до сих пор лежит на прилавках". Я ответил, что уже не лежит, но еще часто попадается. "Ну, это очень хорошо. Значит постепенно вкусы современных любителей поэзии улучшаются. Помяните меня, лет через десять его книги будут ненаходимы". Предсказание сбылось - найти книги И. Ф. Анненского чрезвычайно трудно.
Внимание Анны Андреевны привлек и "безымянный" сборник "Четки", до сих пор не значащийся ни в одном из существующих библиографических описаний ее книг. Мне очень хотелось выяснить историю издания этой книги. На мой вопрос Анна Андреевна ответила: "Загадочная книга. Третий раз мне ее показывают, а я ничего не могу объяснить. Думаю, что это - Крым, где-нибудь около 20-го года".
Мы еще долго рассматривали принесенные мною книги. По поводу одной из своих, изданной за рубежом, Анна Андреевна возмущенно заметила: "Вот, полюбуйтесь, написали: издана без разрешения автора! А кому от этого легче? Непорядочная публика. Ну, все равно, спасибо, что принесли и показали. А я вам тоже покажу кое-что интересное, похвастаюсь!"
Это "кое-что" оказалось прекрасным итальянским журналом, в котором были опубликованы ее воспоминания и фотографии. Роскошное издание, прекрасные фотографии.
В декабре 1964 года поэтическое творчество Анны Андреевны было отмечено ежегодной литературной премией "Этна-Таормино", присуждаемой жюри, состоящим из крупнейших итальянских литераторов, лучшим поэтам Италии и других стран. В связи с вручением премии на торжественном вечере в Катании (Сицилия) автором было прочитано стихотворение "Мужество", напомнившее человечеству о суровых и трагических днях Великой Отечественной войны. Многие стихи Анны Андреевны были тогда переведены на итальянский язык и изданы в Италии. Я смотрел эти сборники, как говорится, из рук самого автора.
Мне показалось, что воспоминания о поездках за границу, хотя они и были связаны с радостными и торжественными событиями, несколько расстроили Анну Андреевну. Она еще долго рассказывала мне о недавних похоронах Б. Пастернака, о трагических обстоятельствах смерти Е. М. Тагер и вспомнив ее "Лирический дневник", сказала: "Большой мастер языка, но мало написала. Было бы очень хорошо, если бы кто-нибудь его ("Лирический дневник". - Я. С.) опубликовал. Возьмитесь, а?"
Пора было уходить, я стал откланиваться. "Еще раз спасибо за книги. Заходите, не забывайте старую поэтессу. А это - вам, - сказала Анна Андреевна, протягивая небольшую пачку листов, - посмотрите и прочтете дома. Не надписываю, надеюсь, что вы и так будете помнить Ахматову".
Это оказалась в то время еще не опубликованная "Поэма без героя".
Так закончилась наша вторая и последняя встреча: 5 марта 1966 года А. А. Ахматова скончалась.
Нева. - 1991. - № 6. - С. 205-208.