Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

Карточка научного описания Всероссийского музея А. С. Пушкина

Неизвестный художник Пушкин А. С.

1831 г.        Бумага, акварель, белила. КП13296, Инв.Р-2682

Краткое описание:

    Портрет погрудный, 3/4 вправо... Внизу справа от изображения на фоне по овалу: "13 Jюня 1831". На обороте вверху овальная красная сургучная печать с изображением двуглавого орла под короной и надписью "печать Е.И.В. Эрмитаж"...

Поступил: в 1953 г. из ИРЛИ, инв. 51665; туда - в 1939 г. от В. Д. Фролова.

По сведениям М. Д. Ромма (СПб):

Василий Дмитриевич Фролов (1891 - сер.1970-х)- петербургский коллекционер, реставратор, антиквар. 

Константин Степанович Веселовский (1819-?) - лицеист 9-го выпуска (1832-1838), академик, конференц-секретарь АН, гравер-любитель. Его сын, Борис Константинович - архитектор, сотрудник Эрмитажа.

    По записи в инв. книге Пушкинского Дома, этот портрет был получен в 1939г. от В. Д. Фролова в обмен на портрет императрицы Елизаветы Алексеевны. Фролов, в свою очередь, приобрел портрет в комиссионном магазине, куда тот поступил от потомков лицеиста К. С. Веселовского.

    М. Д. Ромм считал этот портрет работой Г. Г. Чернецова ( Ромм, М. Д. А. С. Пушкин 13 июня 1831 года // Нева.- 2001.№ 2.- с. 226-228.)

    Благодарим хранителя фонда оригинальной графики Пролет Е. В. за предоставленную информацию.

Загадочный портрет

Е.Н. Монахова


 

   Внимание посетителя музея-дачи А.С.Пушкина в Царском Селе привлекает акварельный портрет поэта в будуаре его жены. Автор неизвестен.

   Слева, отражаясь в зеркале, висит на стене акварельный портрет Н.Н.Пушкиной работы А.П.Брюллова.

   Тревожное лето 1831 года: Польское восстание; в Петербурге свирепствует холера. Императорский двор переезжает в загородную резиденцию, а под сводами крон царскосельских парков пробуждаются для Пушкина воспоминания его благословенной лицейской юности.

   Семейное счастье не мешает творчеству. Написаны «Сказка о царе Салтане», «Письмо Онегина», задуман «Роман на Кавказских водах». Стоит африканская жара, и один из близких друзей застает поэта в костюме Адама («А у нас в Африке так и ходят»).

   По вечерам собираются гости – воспитатель Наследника престола В.А. Жуковский, фрейлина А.О. Россет, а из Павловска пешком приходит молодой начинающий  писатель Н.В.Гоголь, служащий воспитателем  «душевнобольного сына князя Васильчикова». Читает свои «Вечера на хуторе близ Диканьки» и доставляет  собеседниками «истинное наслаждение».

   Думается, что встречи с Пушкиным в доме вдовы царского камердинера Китаева глубоко запали в душу будущего автора «Мертвых душ», настолько глубоко, что и в «прекрасном далеке» от России, в вечном городе Риме не только не забылись, но постоянно приходили на ум. И, возможно, содержание тех бесед пересказывалось окружающим. В Италии это были художники-пансионеры Петербургской Академии Художеств и в их числе – Федор Моллер, друживший с Федором Бруни, Александром Ивановым и особенно с  Николаем Гоголем.

   Моллер писал его портреты не раз. Они широко известны.

   Гоголь высоко ценил талант Моллера, называя его даже «решительно нашим первым ныне художником» (известно, что Федор Антонович был учеником К.Брюллова). Гоголь, так сказать, хотел  направлять его в творческом плане. Возможно, именно под его влиянием в конце 1841 года Моллер принялся за работу над большим историческим полотном «Крещение Владимира».

Религиозные мотивы были сильны в творчестве Ф.П. Моллера.

   Гоголь и  Александр Иванов опекали Моллера и в житейском плане: они желали  уберечь романтически настроенного молодого человека от ненужной и опасной, с их точки зрения, любовной связи с римлянкой Амалией Лаваньини.

   По этому поводу Иванов писал Гоголю в феврале 1842 года: «Как бы желал я их развести – для пользы искусства, для его здоровья, для целости денег и чтоб очистить от позорного дому», но Федор Антонович не бросил возлюбленную. В конце февраля 1842 г. у нее родился сын. А осенью следующего года Амалия умерла…

  На  фотографии 1845г., где Гоголь запечатлен в живописной группе в интерьере итальянской художественной студии, присутствует и Федор Моллер: широкополая шляпа художника заломлена на правое ухо, а сам он драпируется в широкий плащ… Настоящий герой-любовник!

 

                

 Русская колония в Риме. 1845. Дагерротип.

Ф.Моллер стоит справа от Гоголя (отделенный акварелистом А.Лавеццари)

 

   Шляпа с дагерротипа «перекочевала» на акварельный автопортрет Моллера на фоне итальянского пейзажа.

   Но что это? Автопортрет художника разительно напоминает другой, знакомый нам портрет А.С.Пушкина с датой «13 июня 1831»!

  

 

 

 

 

 

 

 

   Как будто жарким летом 1831 года Федор Моллер присутствовал при беседах Гоголя и Пушкина, а потом предложил поэту для защиты от солнца свою широкополую шляпу – и … написал его портрет этой самой шляпе! Написал акварелью на светлом фоне, как в Италии писал собственный автопортрет.

   Но остановим полет своей фантазии. Скорее всего, заслушался художник рассказов Николая Васильевича о встречах с Александром Сергеевичем и представил себя их незримым собеседником.

   Ф. Моллер был, совершенно очевидно, поклонником творчества А.С.Пушкина: в память о поэте он написал картину «Татьяна за письмом Онегину» которая украшала (и украшает) гостиную Императрицы Александры Федоровны  в Петергофском дворце «Коттедж».

    Можно предположить, что Моллер написал портрет великого поэта буквально по внушению своего друга Николая Гоголя!

   Подобные примеры имеются в истории пушкинской иконографии. Вспомним, что сразу после смерти Пушкина были созданы два его портрета по инициативе его друга П.В. Нащокина. Искусствовед и коллекционер М.Д. Ромм назвал это иначе: не по инициативе, а «под надзором Нащокина».

   Речь идет о скульптурном портрете работы И.П.Витали и живописном – работы шведского художника Карла Мазера.

Оба мастера имели в своем распоряжении прижизненные портреты Пушкина, а Витали даже видел Пушкина один раз у Нащокина. М.Д.Ромм доказал, что и Мазер, и Витали ориентировались прежде всего на этюд О.Кипренского.

   В свою очередь, в работе Ф. Моллера видна ориентация более всего на образ, созданный Витали – а именно, в особой скульптурности  черт лица портретируемого.

    Акварельный овальный портрет Пушкина впоследствии затерялся, и о нем забыли.

   В 1939 г. стало известно, что он находился в собрании рисунков академика К.С.Веселовского (1819 – 1901), с благоговением относившегося к поэту и ко всему, что с ним связано. Он и сам был лицеистом  IX выпуска.

   В дальнейшем, а именно в течение 70 лет, портрет не подвергался экспертизе и серьезному исследованию. Самые разные мнения о нем звучали в разное время:

  • это не Пушкин;
  • не Пушкин, но Айвазовский;
  • датировка мистифицирована: костюм модели и манера исполнения рисунка указывает на 1850-1860-е гг. (Певзнер, Павлова).

   Портрет называли по-разному:

  • «новый возможный портрет Пушкина»;
  • «загадочный»;
  • «предположительный»;
  • «лже-брюлловский»;
  • «итальянистый»,

   Но чаще всего – «Пушкин в шляпе».

 

 Что касается шляпы.

 В Европе светлая мягкая шляпа ассоциировалась с итальянскими карбонариями; в России 1820 -1830-х гг. она стала символом свободомыслия.

   Известна история с такой шляпой, присланной Н.А.Полевым декабристу А.А. Бестужеву-Марлинскому, переведенному из Сибири на Кавказ. На квартире Бестужева был произведен обыск и обнаружена злополучная шляпа.  Квартировавший с Бестужевым доктор Мойер (прообраз лермонтовского персонажа из «Героя нашего времени»), понимая, что Бестужеву грозит ссылка обратно в Сибирь, признал шляпу своей – и… провел за это полгода под арестом!

   Пушкинисты сомневаются, мог ли Пушкин носить подобную шляпу. Однако К.П. Богаевская во время беседы с М.А. Цявловским вспомнила, что об этом писал Н.В. Путята в своей «Записной книжке», т.е. Пушкин носил светлую пуховую шляпу в Москве после возвращения из Михайловского в 1826 году.

…………………………………………………………………………

   Впервые портрет был воспроизведен в 1948 году в ПСС (Полное собрание сочинений - прим. авт.) А.С. Пушкина в 16-ти томах (Т. III, кн.1, фронтиспис). С годами портрет  узнали многие – по репродукциям. Автор же продолжал оставаться неизвестным.

   Есть надежда, что исследование бумаги, на которой был создан редкий портрет поэта, акварельных красок и других  его особенностей подтвердят наши предположения об авторстве Ф. Моллера.  

26 мая 2014г.