Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

      Пословица «Ученье свет, а неученье тьма» сложилась в старину, когда образованные люди встречались в России редко, а занятия наукой у многих вызывали недоумение и страх. По сравнению с Европой просвещение пришло на русскую землю с запозданием. Главная причина – тяжелейшее испытание, выпавшее на долю ещё Древней Руси: два века татаро-монгольского ига. Сказались и масштабы государства, его огромные, неравномерно заселенные пространства, многонациональный состав населения, отсутствие дорог...

      Петр, мечтавший о сильной и образованной России, остро ощущал недостаток знаний и в своих подданных, и в себе самом. На одной из его печатей была надпись: «Аз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую» («Я ученик и ищу себе учителей»). Просвещение империи стало для него важнейшей государственной задачей.

Гравюра из Букваря дана по книге: Герчук Ю.Я. Искусство печатной книги... СПб., 2014. БиблФ(КР) 55123
Гравюра из Букваря дана по книге: Герчук Ю.Я. Искусство печатной книги... СПб., 2014. БиблФ(КР) 55123

Азбуки незапамятных времен

      В допетровские времена читать, как и в наши дни, учились по азбукам. Из этих книг получали и первые сведения о числах: ведь цифры в ту пору обозначались буквами алфавита. До распространения книгопечатания эти важнейшие учебные пособия были рукописными. Первую печатную азбуку издал Иван Федоров в 1574 году. Её единственный экземпляр , дошедший до наших дней, хранится в библиотеке Гарвардского университета.

     За федоровской азбукой последовали другие, однако печатных пособий было крайне мало, их приходилось переписывать. Рукописные азбуки и буквари хранились обычно в школах при монастырях, вплоть до начала XVIII века.

     В 1634 году был напечатан «Букварь» Василия Бурцева, украшенный гравюрой «Училище». Гравюра назидательная: учитель бьет розгами ленивого ученика, в то время как другие прилежно читают. Розга – такой «метод» обучения держался и при Петре I, и много позже.

Библия, сиреч книги Священнаго писания Ветхаго и Новаго завета. - Третьим по исправлении тиснением. - [в Киев, 1788]. 
Т. 1. - 1788. РКР 91 КП 26241/91Библия, сиреч книги Священнаго писания Ветхаго и Новаго завета. - Третьим по исправлении тиснением. - [в Киев, 1788]. Т. 1. - 1788. РКР 91 КП 26241/91

      Овладев грамотой, ученики начинали читать духовные книги. Переход к часослову, псалтири, житиям святых  не был резким: в старину молитвы обязательно входили и в азбуки, и в буквари. Постигать слово божие – в этом видели чуть не единственную цель учения.

Слово о полку Игореве. Ироическая песнь... - Москва, 1800. РКР 6238Слово о полку Игореве. Ироическая песнь... - Москва, 1800. РКР 6238

В пустыне… древней словесности

     Впрямую соприкоснуться с рукописными и печатными книгами  допетровской эпохи очень трудно: они стали редкостью уже в XVIII веке. К счастью, некоторые из них были перепечатаны и переизданы. Такие издания есть в нашем собрании. 

     Главным и привычным чтением в допетровскую эпоху были церковные книги. Ценились также исторические сочинения, летописи, философско-религиозные размышления, нравоучительные притчи. Почитались и государственные указы, акты: из документов такого рода составлялись сборники.

     Сочинений, где освящалась бы внутренняя жизнь человека, его личные переживания в древности почти не существовало. Вспомним А. С. Пушкина: «…”Слово о Полку Игореве” возвышается уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности» («О ничтожестве литературы русской». 1834).

     Рукопись «Слова», созданная в XII веке, была найдена только через шесть столетий; первые печатные издания этого памятника относятся к началу XIX века.

Факсимиле Коншинского списка Домостроя  XVI в. из книги:
Домострой Сильвестровскаго извода... — С.-Петербург, 1891. БиблФ (КР) 5387Факсимиле Коншинского списка Домостроя XVI в. из книги: Домострой Сильвестровскаго извода... — С.-Петербург, 1891. БиблФ (КР) 5387

 

     Одной из самых распространенных рукописных книг был «Домострой» – сборник о том, как вести себя в быту. Сборник складывался постепенно и в общих чертах сформировался в XV веке. Спустя столетие «Домострой» был переписан, отредактирован духовником Ивана Грозного Сильвестром и на долгие времена стал своеобразным учебником бытового поведения. Как ни странно, публикации «Домостроя» начались только с середины XIX века!

      В XVI- XVII веках в Московском государстве полюбили книги о путешествиях, об освоении новых земель. Примеры таких сочинений мы находим в многотомном издании «Древняя Российская вивлиофика», предпринятом в конце XVIII века замечательным просветителем  Н. И. Новиковым.

     В XVII веке в русской литературе появились бытовые повести, в центре которых стояли вымышленные и совсем не идеальные герои. Повести были занимательны, часто смешны, раскрывали обычную жизнь. Любимейшей из таких повестей был «Шемякин суд» - о несправедливом и алчном судье. Повесть долгие годы распространялась в рукописях и в лубочных картинках (о них расскажем ниже). В 1861 г. «Шемякин суд» был воспроизведен Ф. Буслаевым в его знаменитой «Исторической хрестоматии».

      В XVII веке получили популярность и поэтические сочинения, посвященные мирским сюжетам и темам. Приучил московское общество к поэзии выходец из Белоруссии монах Симеон Полоцкий (1629-1680) - богослов, политик и духовный писатель. Симеон был широко образованным человеком. Среди его трудов - колоссальный рукописный сборник «Вертоград (сад) многоцветный». Стихи из этого сборника распространялись в списках и несли русскому читателю сведения о событиях античной и средневековой европейской истории, о древнегреческой мифологии, о реальных и вымышленных животных, о звездах, солнце и многом-многом другом. Любопытно, что стихи в сборнике располагались в алфавитном порядке: Симеон создал свою азбуку!

     Среди стихотворных сочинений этого просветителя были и пьесы для школьных театров, действовавших при духовных семинариях. Театр – это тоже было новое!

Таблица склонения из Грамматики Мелетия Смотрицкого воспроизведена в книге Ю. Я. ГерчукаТаблица склонения из Грамматики Мелетия Смотрицкого воспроизведена в книге Ю. Я. Герчука      В 1648 году в Москве вышла «Грамматика» Мелетия Смотрицкого (1577-1633) – обширный филологический труд, раскрывающий закономерности церковно-славянского языка. Московское издание не было первым: при жизни автора книга выходила в Литве и на Украине.      

      Ученый монах и писатель Мелетий родился в Хмельницкой области, получил образование в Польше и в других странах Европы. Его «Грамматика» уникальна: там раскрыта система падежей, свойственная славянским языкам, установлены виды глаголов и два их спряжения, а также многие другие языковые закономерности славянских наречий. Труд Мелетия был адресован не начинающим, а тем, кто шёл вглубь филологической науки. Впоследствии его «Грамматикой» будет восхищаться М. В. Ломоносов.

Дешево и наглядно

     Распространению грамотности в России способствовали не только книги, но и дешевые, доступные народу гравюры – так называемые народные картинки. Наш музей обладает замечательной коллекцией таких картинок, так что на выставке мы можем представить только их небольшую часть.

     Поскольку гравюры пришли на Русь из Европы, их стали называть фряжскими (южно-европейскими) или немецкими листами. Русские мастера научились изготовлять их в XVI I веке. Техника была проста: гравюры печатались с деревянных досок с помощью примитивных, часто самодельных станков. Использовалась при этом самая мягкая часть доски – луб, и в народе прижилось ещё одно название таких картинок – лубок. Оно удержалось, даже когда мастера стали использовать металлические доски.

     Тематика первых лубков была исключительно религиозной. Со временем в народную картинку пришли другие темы. Очень популярны, например, были изображения диковинных животных и птиц. Люди любили рассматривать виды разных городов, в том числе - древней Москвы. Некоторые лубки изображали события истории, а некоторые – бытовые сценки, потешные и всем понятные.

     Через лубок к простым людям пришли герои западных рыцарских романов и сказок, одетые обычно по европейской моде, но названные часто на русский манер.

     Лубки и развлекали, и давали знания – правда, далеко не всегда верные. И всё-таки такие картинки открывали мир! Некоторые из них висели в покоях русских царевичей и царевен – в том числе у маленького Петра.

     Популярность лубка держалась в России долго, среди простонародья – весь XIX век. В Европе увлечение дешевыми гравюрами прошло быстрее: слишком невысоко было их качество. Не удовлетворяли европейцев и сведения, которые можно было получить, рассматривая эти листы.

Первая детская энциклопедия

     В 1687 году в Москве открылась Славяно-греко-латинская академия - первое высшее учебное заведение России. Академия готовила образованных деятелей церкви, преподавателей духовных училищ, ученых монахов. Некоторые из выпускников шли на гражданскую службу - в переводчики, справщики (так назывались работники типографий). Печатная книга, в том числе и учебная, все чаще входила в жизнь.

     В 1694 году вышел в свет удивительный «Букварь» Кариона Истомина. Иеромонах московского Чудова монастыря, писатель, справщик, Карион был одним из первых, кто впитал новые веяния. В юности он учился у греков, братьев Лихудов - первых преподавателей Славяно-греко-латинской академии…

     Букварь Кариона содержал около 400 гравюр в исполнении замечательного мастера Леонтия Бунина. Буквы были проиллюстрированы изображениями людей и предметов быта, видами животных и растений. Букварь впервые не включал молитв, картинки комментировались стихотворениями Симеона Полоцкого. Реальная жизнь словно бы глядела со страниц этой книги! По сути, букварь Кариона стал первой русской иллюстрированной энциклопедией для детей.

     В 1822 году историк В. Н. Берх рассказал об этом букваре читателям XIX века, изложив его содержание более современным и понятным языком.

Немецкая слобода. Илл. из альбома Мейерберга (Виды и бытовые картины России XVII века...). — Санкт-Петербург, 1903. БиблФ (КР) 41339Немецкая слобода. Илл. из альбома Мейерберга (Виды и бытовые картины России XVII века...). — Санкт-Петербург, 1903. БиблФ (КР) 41339Страшное дело - иностранцы

     Как известно,  в России долгое время  называли всех иностранцев немыми – немцами. В массе народа к ним относились настороженно, однако практические потребности  государства заставляли приглашать на русскую службу  иноземцев.  Это были ученые монахи, воины, лекари, архитекторы, купцы, инженеры. Со временем в Москве образовалась большое поселение приехавших в Россию европейцев: Немецкая слобода. В этой слободе молодой царь Петр нашел себе первых учителей-иностранцев. Здесь же он осознал необходимость европейского образования  для своих подданных и лично для себя.

     Уже в 1696 году «в разные государства учиться всяким наукам» отправились по указу Петра отпрыски виднейших аристократических фамилий: Голицыных, Куракиных, Долгоруких, Волконских, Трубецких. В 1697 году сам царь отправился в свою первую длительную поездку по Европе.

     По разным данным, за годы царствования Петра заграничное обучение прошли от 700 до нескольких тысяч человек – и именитых, состоятельных, и тех, кто принадлежал к разночинной среде; бедняки-разночинцы хлебнули за границей немало бытовых испытаний. «Русские европейцы», из каких бы сословий они ни были, стали для Петра опорой в его дальнейших преобразованиях.

Новое время. Новые буквы. Новые цифры

      С 1700 года Петр ввел в России принятое в Европе летоисчисление – от Рождества Христова. Московия впервые зажила в одном времени с европейцами: раньше русские считали дни от сотворения мира (тогда говорили: «от Адама»).

      Приучить россиян к непривычному счету лет и шире - к новым связям с Европой должна была газета. Раньше в России газет не существовало! Первый номер, отредактированный самим Петром, вышел 2 января 1703 года с названием: «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и иных окрестных странах».

      Петр и в дальнейшем впрямую занимался «Ведомостями». Они выходили с разной периодичностью, не имели четкого объема и формата, меняли тираж и даже название, однако газета прижилась, и читатели к ней привыкли.

     В 1710 году Петр утвердил новый печатный шрифт , так называемый «гражданский». В отличие от кириллицы, «выросшей» из церковно-славянской азбуки, новый шрифт был похож на европейский и отличался простым изяществом. По-новому стали печатать книги светского содержания – научную, художественную, учебную литературу.

     Духовные книги печатались, как и раньше, кириллицей, однако это разделение соблюдалось не всегда. Не хватало типографий, оснащенных новыми литерами, и вплоть до середины XVIII века случалось, что светскую литературу (даже буквари) издавали по-старому - на радость противникам реформ.

      Одновременно с утверждением гражданского шрифта Петр ввёл ещё одно новшество: россиянам предстояло освоить арабские цифры, принятые в Европе. Прежнее обозначение цифр буквами алфавита отходило в прошлое. Трудно даже представить, как непросто давались людям все эти перемены!

     Среди изданий, активно пропагандировавших нововведения, отметим «Календарь на 1711 год». Это была внушительная книга, напечатанная новым шрифтом с арабским обозначением цифр. Календарь помогал «сориентироваться» в новом летоисчислении: рядом с годом «от Рождества Христова» в специальной графе стоял соответствующий год «от Адама». В издании содержалась масса сведений, привычных и непривычных: святцы, церковные и государственные праздники, данные о восходах и заходах солнца, о положении Луны и ещё много астрономических наблюдений, необходимых прежде всего мореплавателям. Здесь же помещались астрологические таблицы. Можно было прочитать, например, под каким знаком следует «детей в училище отдать, чтоб были зело учены...» Приводились и другие «предсказания действ» по течению Луны...

      Внешний вид календаря, обилие странных таблиц, необычная информация - всё это нравилось далеко не всем. Рассматривая календарь, народ в массе своей испытывал страх, кто-то бурно негодовал. Календарь прозвали Брюсовым - по имени Якова Брюса, крупного государственного деятеля и ученого; его считали чернокнижником. Но Брюс имел к календарю совсем малое отношение: он лишь "надзирал" за типографиями. Составил и издал этот календарь Василий Онуфриевич Киприанов (?–1824) – мещанин по рождению, в зрелые годы – математик, глава крупной по тем временам типографии, издатель, библиотекарь и вообще деятельный сподвижник Петра. Киприанов – один из тех «незнатных», кого подняли петровские реформы, кто ценил их и сам делал, что мог.

 

 

 

 

 

 

Куда пойти учиться

     Петр был основателем в России светского образования: при нем появились школы, готовившие к гражданской службе. Эти начальные учебные заведения назывались по-разному, в зависимости от особенностей программы и задач обучения: цифирные, русские (в них учили читать и писать по-русски), артиллерийские, горнозаводские, школы при Адмиралтействе, при госпиталях.

Илл. из книги:
Веселаго, Ф.Ф. Очерк истории Морскаго кадетскаго корпуса. - Санктпетербург, 1852.
РКР 2035 КП 26241/2035Илл. из книги: Веселаго, Ф.Ф. Очерк истории Морскаго кадетскаго корпуса. - Санктпетербург, 1852. РКР 2035 КП 26241/2035

      Главным сподвижником Петра в деле образования был Яков Вилимович Брюс (1669-1735) - человек удивительной биографии и талантов. Его дед, потомок шотландских королей, обосновался в России в середине XVII века, спасаясь от Великой английской революции. Отныне русские Брюсы, потомственные военные, храбро служили новому отечеству. Яков, с ранней юности воевавший в составе стрелецкого войска, поступил на службу к Петру в двадцать лет, когда царь ещё командовал «потешными полками». Брюс участвовал во всех военных походах Петра и вместе ним реформировал русскую армию. Помимо личной храбрости и организаторских способностей, Яков Вилимович отличался ещё и редкой одаренностью в науках. Не окончив ни одного учебного заведения, он всю жизнь занимался самообразованием. Петр брал его с собой в Европу, в Лондоне они вместе беседовали с Исааком Ньютоном; Брюсу было позволено задержаться в Англии ради научных занятий. В 1700 г. Яков Вилимович получил чин генерал-майора, а вскоре принял командование всей русской артиллерией. Его уникальные знания пригодились: артиллерия в ту пору была символом технического прогресса.

     Первый год XVIII века ознаменовался открытием в Москве двух школ нового для России типа: Пушкарской (артиллерийской) и Навигацкой (школы математических и навигацких наук). Они должны были готовить квалифицированных специалистов для армии и флота. В сложные годы Северной войны (1701-1721) потребность в таких специалистах резко возросла. В непосредственном подчинении Брюса оказалась Пушкарская школа. Воюя, он мог следить за ней лишь по письменным донесениям. Обучение специалистов, как всякое непривычное дело, шло трудно.

      Сейчас для нас невероятно: первый набор составили 300 человек в возрасте от 7 до 25 лет. Деления на классы не было, школа подразделялась лишь на нижнюю и верхнюю. В нижней обучали грамоте и "цифири" (эти занятия обычно вели сами ученики, уже умевшие писать и считать); в верхней преподавали иностранцы: они учили более серьезным наукам. Объяснять не умел никто, признавался один метод обучения - зубрежка. Школа существовала на государственный счет, но деньги на еду и одежду отпускались нерегулярно, так что учились в холоде и голоде. Некоторые преподаватели оказались пьяницами, некоторые заставляли учеников выполнять обязанности денщиков, копать огороды. От такой жизни ученики разбегались.

      Никто в России ещё не знал, как организовывать школы! Однако кое-что получилось неплохо. Удалось наладить практические занятия, школьники приобрели практические навыки артиллерийской стрельбы. Брюс добился, чтобы деньги на содержание учебного заведения приходили более регулярно. Он же убедил расширить программу: будущим артиллеристам начали преподавать черчение, тригонометрию, другие необходимые науки. Самые нерадивые преподаватели были наказаны. Среди учеников нашлись щедро одаренные от природы, они схватывали даже сложнейшие темы. Когда в 1706 году воюющей армии остро понадобились подготовленные офицеры, школа уже могла послать троих! К концу Северной войны русская артиллерия уже почти целиком была укомплектована национальными кадрами.

      Гордостью Петра была Школа математических и навигацких наук - учебное заведение, положившее основание всей системе инженерно-технического образования в России. Организатором школы был неизменный Яков Брюс. Школу поместили в Сухаревой башне - необычном трехъярусном строении, напоминающем огромный корабль: башня как мачта возвышалась над ним. На одном из этажей этой башни Брюс создал первую в России государственную обсерваторию. Петр I любил заглядывать туда. Посещал он и школу.

     Средства на обучение будущих моряков - гардемаринов - отпускались в срок. Их учили три англичанина (в их числе - известный математик и астроном, профессор Андрей Форварсон) и русский математик Леонтий Магницкий, сыгравший важную роль в российском просвещении.

     Леонтий Филиппович Магницкий (1669-1739) родился в Тверской губернии, в крестьянской семье. Ещё ребенком, самостоятельно освоив грамоту, он добрался до Волоколамского монастыря, где какое-то время служил чтецом. Леонтию повезло: из монастыря его отправили в Славяно-греко-латинскую академию (именно там он получил свою звучную фамилию). К несчастью, увлекавшая его математика в академии не преподавалась, и он разбирался в ней сам, освоив иностранные языки и европейские руководства. Для учеников Навигацкой школы Магницкий написал первый в России математический учебник, прекрасно изданный в 1703 году: «Арифметика, наука числительная». За эту книгу Петр пожаловал автору дворянское звание, несколько деревень и дом в Москве. Значение «Арифметики» трудно переоценить. На её страницах впервые появились знакомые всем нам термины: делитель, делимое, множитель, произведение, извлечение из корня; разъяснялись и гораздо более серьезные вещи. М. В. Ломоносов считал учебник Магницкого «вратами своей учености».

Портрет А. К. Нартова из книги: 
Гизе, М.Э. Нартов в Петербурге — Л., 1988. БиблФ (КР) 39841Портрет А. К. Нартова из книги: Гизе, М.Э. Нартов в Петербурге — Л., 1988. БиблФ (КР) 39841      Даже самый короткий рассказ о Навигацкой школе невозможен без упоминания её выдающегося ученика - Андрея Константиновича Нартова  (1693-1756). Творческая жизнь этого замечательного механика и конструктора началась в Сухаревой башне. Сын посадского человека, Нартов совсем юным поступил в токарную мастерскую при школе, был рабочим и одновременно учился. В 1712 году Петр позвал его в Петербург, в собственную «Токарню». Через шесть лет Нартов был на длительное время отправлен в Европу – совершенствоваться в любимом деле. С годами он стал ближайшим помощником  царя, его соратником в деле реформ. Под руководством Нартова петровская  «Токарня» превратилась в экспериментальную лабораторию, где создавались уникальные для своего времени станки, приборы и инструменты, отрабатывались новые технологии. 

Вместо «Домостроя»

     В 1717 году вышло в свет необычное руководство для молодых дворян: «Юности честное зерцало». Книга содержала множество полезных сведений. Во-первых, это было пособие по обучению гражданскому шрифту и арабскому написанию цифр: здесь размещалась гражданская азбука, таблицы слогов, затем – цифры, написанные в древнерусском и арабском вариантах. Далее шли нравоучения из Священного писания, и только потом – самая главная часть руководства, собственно «Зерцало» – правила нового дворянского этикета. Кто составлял это руководство, нам не известно, однако куратором издания был Яков Брюс.

     Книга рассказывала молодым людям о самом существенном: как вести себя в семье, на службе, в гостях. Кое-что в ней было привычно: «Отца и матерь в великой чести содержать» – такое требование никого не удивляло. Какие-то правила заставляли задуматься о манере общения: «Никто себя сам много не хвали и не унижай и не срами». Многие рекомендации касались поведения за столом, вводили новые нормы: «Зубов ножом не чисти, но зубочисткою»; «Над ествою (едой) не чавкай как свинья и головы не чеши, не проглотя куска, не говори, ибо так делают крестьяне». Такие правила учили достоинству, опрятности, заботе о тех, кто рядом.

     «Юности честное зерцало» выдержало множество изданий. Книга служила учебником этикета для нескольких поколений русских людей.

И вдруг… Академия наук!

     27 декабря 1725 года, уже после смерти Петра, сбылась его давняя мечта: в Петербурге начала действовать Академия наук. Её открыла Екатерина I - неграмотная вдова великого реформатора, его преемница на троне. Членами Академии стали «самолутчие ученые люди» из Европы: математик Я. Герман, астроном Ж.-Н. Делиль, физиолог и математик Д. Бернулли и другие; в 1727 году к ним присоединился знаменитый Л. Эйлер. Президентом Академии был назначен Лаврентий Блюментрост (1692-1755) – лейб-медик Петра, получивший блестящее европейское образование. Среди членов тогдашней Академии Блюментрост – единственный россиянин, уроженец Москвы: его отец лечил царя Алексея Михайловича.

     Предполагалось, что при Академии будут действовать университет и гимназия, но регулярных занятий не получилось. Не хватало учеников! Для серьезного изучения наук (даже в гимназии) требовались базовые знания и латынь – главный язык ученых. Немногие были готовы заниматься с академиками, но всё же, такие люди нашлись, и сравнительно быстро. Видимо, они учились по индивидуальным программам, с перерывами, но их имена вошли впоследствии в русскую историю! Назовем дипломата и поэта А. Кантемира, исследователя Камчатки С. Крашенинникова, создателя русского фарфора Д. И. Виноградова, великого М. Ломоносова.

      В 1728 году академики Я. Герман и Ж.-Н. Делиль составили очень нужный в России учебник. Книга была трехтомной; в ней излагались основы арифметики, геометрии (в том числе тригонометрии) и, наконец, астрономии. Не зная русского языка, академики писали по-французски; их учебник первоначально предназначался Петру II - внуку Петра Великого, сыну царевича Алексея.

      Петр II оказался одним из самых несчастливых российских императоров. Он начал царствовать в одиннадцать лет, сменив на троне свою мачеху Екатерину I, а через три года заболел оспой и умер. Успел ли он заглянуть в учебник? Может быть, и нет. Он был крутого нрава, старших не слушал, предпочитал учению охоту и другие забавы. Но труд академиков не пропал. В 1730 году их учебник был переведен на русский язык и использовался в учебных заведениях России.

      После смерти Петра Академия взяла на себя издание газеты (с 1719 года она называлась «Санкт-Петербургские ведомости»). Редактором газеты стал Генрих Фридрихович Миллер (1705-1783). Миллер – уроженец Германии; в 1725 году он приехал в Петербург учиться в Академии наук. Великий труженик, Миллер быстро вырос в крупного историка, естествоиспытателя и путешественника. В 1730 году он стал профессором Академии. На должности редактора «Ведомостей» Миллер оказался незаменим. Он лично подбирал для газеты сообщения из Гамбурга, Лондона, Вены, Берлина, Рима и переводил их.

     При Миллере стали выходить и популярные «Приложения к Ведомостям» –по сути, первый русский журнал. Просвещённый читатель находил в «Приложениях» обстоятельные статьи по философии, истории, астрономии и другим наукам, там же сообщались театральные и литературные новости. В 1741 году именно в этом журнале впервые опубликовал свои стихи М. В. Ломоносов.

      Для менее подготовленной публики Академия регулярно издавала календари (их называли и по-старинному: месяцесловы). Российский читатель уже привык пользоваться ими: календари издавались с 1708 года и хорошо расходились. Академия занялась этим изданием отчасти из-за денег: полученные от продажи календарей средства шли на содержание Кунсткамеры и научной библиотеки. Однако проект был не только коммерческим, но и просветительским. С годами всё шире разрасталась научно-популярная часть календарей: статьи, посвященные самым разным отраслям знания. Появились даже «тематические» календари: исторический, географический, дорожный, экономический. Естественно, особой популярностью в любых календарях пользовались статьи «о здоровье и болезнях», советы по домоводству. Календари адресовались самым разным людям...

     Шло время, и вклад Академии наук в просвещение россиян становился всё более разносторонним и весомым.

     В 1785 году Академия наук сочла даже необходимым приступить к изданию «Собрания сочинений, выбранных из месяцесловов на разные годы». С 1785 по 1793 год вышло девять частей сборника.

Ключ Петра Великого

      Россия вступила в XVIII век, почти не имея школ, а уже в 1725 году обрела Академию наук. Без крутых петровских преобразований такой взлет был бы невозможен.

      Реформы тяжело дались стране. Петр менял жизнь без четкого плана, руководствуясь общим пониманием задач, гениальной интуицией. Внутренние дела государства он обдумывал посреди неотложных военных забот: сначала – Турецкий поход, затем – двадцатилетняя Северная война, поход в Персию... Царь умел находить соратников и сторонников, и всё же многоукладная, сложная империя как бы отставала от своего преобразователя и хотела жить иначе. Недаром Пушкин скажет о Петре: «Россию поднял на дыбы...»

      Петровское просвещение – как и всё, что делал великий император, – шло бурно и бессистемно. Школы появились, но их не хватало. Учителей даже не начали готовить: ещё не знали, что для этого нужен Педагогический институт. Книг было мало, в глушь они почти не доходили. По-прежнему процветал лубок, грамотные люди, как и раньше, пользовались вдали от столиц рукописной или старой кириллической литературой. Казалось бы, трудности с распространением новых знаний только разрастались!
Спокойные, обдуманные перемены прошли бы медленнее и легче, но России выпал путь резких петровских реформ. К счастью, эти испытания были не напрасны. Вспомним суждение замечательного историка В. О. Ключевского: «Петр... оставил своему народу ключ, которым можно было бы разомкнуть сковывающие его дух цепи, – насаждённую им науку» (Памяти А. С. Пушкина. Речь, прочитанная в Московском университете 26 мая 1899 года, в день столетия поэта).